Иван Митряйкин - Поцелуй Ехидны

Кабинет можно было назвать небольшим классом: шесть парт занимали основное пространство, перед ними стояли два сдвинутых стола. В углу располагались два потертых кресла и чайный столик. По идее, кресла должны были создавать уют и доверительную атмосферу, но как-то у них это плохо получалось. Подобные кресла можно увидеть около мусорных баков, как следы советского времени. Скорее всего, в школу они переехали лет пятнадцать назад из какого-нибудь кабинета в отделе районного образования. И особенно «уместно» смотрелся в их компании современный чайный столик из стекла. Рядом на полке выстроились остатки чайного сервиза из того же социалистического прошлого. В одном из кресел сидел мужчина лет тридцати пяти в графитовой рубашке и черных классических джинсах. Он пил кофе из фарфоровой чашки.

Влад поздоровался и вопросительно приподнял брови.

Чай был невкусный, зеленый и без сахара, но Инга не могла позволить себе пить обычный черный с сахаром или не дай бог магазинный в пакетиках. Даже когда ты одна, и никто тебя не видит, надо держать марку. Она же элита, а элита не пьет всякую гадость. Элита великолепно разбирается в искусстве, в вине, в кофе, да и в чаях. Элита тусуется в клубах, на выставках, показах и презентациях. Она тоже так жила в первый год своей самостоятельной жизни, когда наконец-то уехала от родителей. Не поступив в медицинский университет, пошла на подготовительные курсы и уже через неделю пустилась во все тяжкие: клубы, бары, алкоголь, короткий секс в клубном туалете или припаркованной рядом машине, ну, или долгий пьяный, изматывающий на квартире, из которой ее выставляли под утро или того хуже – поздней ночью. В итоге вместо университета – медучилище. Следом сельский фельдшерский пункт и замужество, потому что пора.

Мужа выбирала не по любви. По статусу. Ей понравилась его профессия, «психолог» звучало как-то элитно, это не слесарь, не тракторист и не другие местные, которые неуклюже или нагло подкатывали к ней на дискотеках. И только Влад смог их отвадить, при этом не махая руками и не повышая голоса. Когда она стала с ним встречаться, только несколько приезжих попытались к ней «подойти-познакомиться», но как-то быстро сдулись и навсегда исчезли из ее поля зрения. И когда он сделал ей предложение, она согласилась. Правда, ее родители были совсем не в восторге от такой партии, но теперь вроде все наладилось. Они сбежали от всех, съехав на съемное жилье. Семья, самостоятельная ячейка общества. Скажут же!

Инга пила невкусный зеленый чай без сахара и скучала.

– Матвей Иванович Ольшевский, – представился коренастый парень в графитовой рубашке, встав с кресла. – Социальный педагог, по совместительству буду вести курс духовно-нравственного воспитания.

– Владислав Сергеевич. Значит, будете религию нести в массы? – Влад улыбнулся и пожал протянутую руку. Рука оказалась сухой и крепкой.

– Да, религию, но в сжатой форме. Кофе будете?

– С удовольствием.

Влад выдвинул верхний ящик стола и достал прозрачную кружку с надписью «Адлер». Эту кружку он возил с собой уже четыре года. Подарок знакомой девушки. Просто знакомой, как всегда говорил он Инге, когда она начинала язвительно проходиться по его отношению к этой вещи. Да и на самом деле никаких близких отношений у них не было. Кира, рано вышедшая замуж, воспитывающая сына и живущая в достатке, всегда оставалась просто знакомой. С ней было интересно переписываться и если повезет, то увидеться и поболтать. Но случалось это крайне редко, примерно раз в год, когда у нее появлялось время и желание приехать в родную страну навестить родителей.

Налив кофе из чайника, Влад сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Утро плохо началось, но быстро исправилось. Сентябрь был теплым, кофе крепким, без кислоты дешевой арабики, подаренная кружка удобно сидела в руке, согревая, а будущий сосед по кабинету казался неплохим человеком. В его глазах под черными бровями светился интеллект и юмор. Влад решил, что они сработаются.

– Вы располагайтесь, – сказал он. – Вот этот стол свободен.

– Нет, располагаться буду завтра. Надо еще заехать в районо к методистам, представиться. Так что обустройство оставлю на потом. – Матвей подхватил небольшую кожаную сумку и направился было к двери, но остановился. – Владислав Сергеич, предлагаю в негласной обстановке и в отсутствие учащихся перейти на ты, а на брудершафт мы потом выпьем, да и за знакомство.