Наталия Шитова - Неспящая

– Виталик, ну должен же быть какой-то выход!

Он покачал головой:

– Нет тут выхода, Лада. Мы превратили обыкновенную передержку-накопитель в подпольную клинику. Хорошо ещё, что знают об этом только те, кому можно доверять. Но любая утечка информации или обиженный дотошный дружинник – и будут немалые неприятности. Кстати, ты уж и о себе вспомни, на каких правах ты тут деятельность развернула.

– А я сколько раз тебя просила: оформи меня нормально, как полагается! А ты всё: «Вакансий нет! Вакансий нет!» Да они всегда есть, вакансии, будто я не знаю!

– Для тебя – нет! – жёстко отрезал Карпенко.

– Это почему ещё?!

Виталий отвернулся. Его, и без того суровое, лицо стало мрачнее тучи.

– А если подумать, Лада? Самой не догадаться?

– Виталик…

Он уставился мне прямо в глаза:

– Да, Лада. Да. Прямой наследственный риск. И с этим я ничего не могу поделать.

– Виталик, ты же знаешь, что я здорова!

– И я очень этому рад, – угрюмо буркнул Карпенко. – Потому что даже представить боюсь, что бы мне пришлось делать, будь это не так! Но ты встань на моё место. Я терплю тебя и твою самодеятельность только ради Эрика. Не будь его, я не стал бы делать вид, что ты одна из нас.

Я смолчала. Что ж, по крайней мере, Карпенко честен со мной. Сначала стоит оценить это, а уже потом можно оскорбиться.

– Ты вот что, – проговорил Карпенко уже помягче. – Отныне в рейдах тебе делать нечего. Ребятам я приказ уже отдал. Если я ещё раз узнаю, что ты опять прилепилась к какой-нибудь группе, мне придётся принять меры. Кто из дружинников мой приказ нарушит – вылетит вон.

– Как скажете, Виталий Сергеевич, – я резко повернулась и пошла к воротам.

– Лада, постой! Это для твоего же блага!..

Я обернулась на ходу:

– Я всё поняла, Виталий Сергеевич. Для моего блага, конечно же. Для чего же ещё?!

Догонять он меня не стал. Да и зачем ему лишние телодвижения? Особенно ради такой, как я.

В это кафе я всегда заходила неохотно. Есть в этом месте нечто тревожное. А может быть, мне так только кажется, потому что, как на грех, почти всякий раз, когда я тут бываю, случаются какие-нибудь мелкие неприятности. Сама бы я сюда не пошла, но у Макса тут неподалёку надзорное задание, поэтому ему было удобно встретиться здесь.

Я немного опоздала. Не потому, что такая вот я фифа непунктуальная – скорее, наоборот. Но тут надо было статус выдержать. Максу нравится, когда я такая вся девочка-девочка, такой вот прямо классический вариант. Мне кажется, он одобрит даже, если я засуну свой телефон в розовый меховой чехол с ушами. И уж тем более нормально, если я опоздаю.

Кафе внутри напоминало вагон: в узком длинном зальчике единственный проход между рядами столиков. Да и посетители сидят, как в электричке: на двусторонних диванчиках, спина к спине.

Я застряла на пороге, вглядываясь в посетителей. Выяснились две вещи: Макса ещё нет, а свободных столиков уже почти нет. Последнее не новость: это мне место не нравится, а народ сюда валом валит, особенно, как нынче, под вечер пятницы. Здесь можно спокойно сидеть-пить-курить-говорить, музыка негромкая, официанты расторопные. А вот то, что Макс опаздывает, это странно. За ним такого не замечено.

Единственный полностью свободный столик был прямо рядом с выходом. За следующим сидел некто с чёрной кожаной спиной и коротко стриженым затылком. Я прошла и села на диванчик позади одинокого посетителя лицом к двери, чтобы Макс меня сразу обнаружил.

Не очень-то приятное местечко у двери, но зато музыка здесь еле слышна, разговаривать не мешает.

Официант с улыбкой положил передо мной несколько буклетов меню и, шагнув в сторону, обратился к стриженому затылку:

– Вы готовы заказать?

– Нет пока! – раздражённо рявкнул тот. – Сначала дождусь знакомого.

– Как скажете, – официант пошёл дальше.

Злыдень за соседним столиком что-то буркнул ему вслед.

В дверях зала возник молодой мужчина – высокий, печальный, с романтическими такими, длинными до плеч волосами. Ещё бы ему шёлковый бант на шею и палитру с кистями в руки.

Он скользнул взглядом по залу, но, видимо, не увидел того, кого искал. Нахмурившись, он стал смотреть внимательнее, а потом на его лице нарисовалось облегчение, и он решительно прошёл к соседнему столику.

– Здравствуй!

– Привет, – равнодушно согласился злыдень прямо за моей спиной.

Голос у него был приятно глубокий и ровный. Наслаждаться бы таким голосом, если бы от него льдом не шибало.