Наталья Антарес - Душа и тело

– Рада, что одеяла вам пригодились.

Несколько секунд Йенс задумчиво созерцал меня мутными, непонимающими глазами, словно стараясь вспомнить, при каких обстоятельствах мы с ним уже встречались, а я всё это время стояла напротив небрежно застеленной раскладушки и непроизвольно задавалась вопросом, на какие средства мой визави покупает себе спиртное, и главное, как он до сих пор еще жив, потребляя спиртосодержащие жидкости в таком немереном количестве, что из опустошенной до последней капли стеклотары можно запросто выстроить внушительных размеров батарею.

– Ты ненормальная? – с подкупающей серьезностью поинтересовался Йенс, со второй попытки принял сидячее положение, опустил босые ноги на пол и нетерпеливо покрутил растрепанной головой по сторонам, явно рассчитывая отыскать в этом свинарнике недопитую бутылку.

– Наверное, – пожала плечами я, – тут кое-какая еда, а в термосе зеленый чай…

– Какой еще, к черту, чай? – Йенс нервно сбросил с себя одеяло, и с протяжным стоном стиснул виски. Его заросшее жесткой щетиной лицо исказила гримаса невыносимой боли, и следующая фраза, обращенная в мой адрес, неожиданно вышла не в пример лояльней, – давай свой термос!

– Лучше? – так и не решившись куда-нибудь примоститься, я продолжала стоять в дверном проеме и смотреть, как Йенс жадными глотками утоляет иссушающую его организм жажду.

–Намного, – уже совсем мирно признался Йенс и внезапно предложил, – выйдем на улицу, тебе тут не место.

– По-моему, вам тоже, – многозначительно покачала головой я, – это же хлев какой-то…

– Вот как раз мне самое и место, – желчно усмехнулся Йенс и начал подниматься с раскладушки. По его бледному лицу разлились красные пятна, а черные тени под глубоко запавшими глазами вдруг словно приобрели еще более ужасающий вид. Я инстинктивно протянула Йенсу руку, но он моего душевного порыва не воспринял, кое-как встал без посторонней помощи, сунул ноги в покрытые толстым слоем застывшей грязи башмаки и опять надолго приложился к термосу.

– Раньше здесь была конеферма, – покончив с остатками зеленого чая, просветил меня Йенс, – потом владелец умер, наследники продали лошадей, а землю сдают бауэрам под пастбища. Прежде тут находилось подсобное помещение для нужд конюха, а теперь, как видишь, живу я.

– Это нельзя назвать жизнью! – выразительно передернулась я и с нескрываемым наслаждением полной грудью вдохнула свежий воздух, как только мы с Йенсом, наконец, вышли на улицу, – вы себя убиваете!

– Какая ты сообразительная! – с откровенным язвительным подтекстом деланно восхитился Йенс, лихорадочно пошарил по карманам усеянных заскорузлыми пятнами джинсов, вытащил мятую пачку сигарет и без удовольствия закурил, – захотелось поиграть в ангела милосердия, да? Могу дать совет – эти игры до добра не доведут! Эберт не сторонник чрезмерной благотворительности, тем более, если это происходит без его ведома.

– Я знаю, – понимающе кивнула я, потуже затягивая капюшон, – слушайте, прекращайте всё это, Йенс, бросайте пить, возвращайтесь домой, приводите себя в божеский вид, вы тут долго не продержитесь…

– Во-первых, на это и весь расчет, а во-вторых, у меня нет дома, куда бы я хотел вернуться, – Йенс отрешенно стряхнул пепел и помрачневшим тоном отрезал, – притом, это не твое дело.

– Какой-то изощренный способ самоубийства, – вслух подумала я, рассеянно понаблюдала, как Йенс топчет окурок носком ботинка, и безапелляционно добавила, – я уверена, что вы бы могли начать все с начала, я имею в виду, организовать новый бизнес, уйти в другую сферу и обязательно добиться успеха…

– Хватит с меня! – со злостью выплюнул Йенс, – итог все равно будет один и то же. Ты не понимаешь, о чем говоришь! Больше я ничего не стану делать, вообще ничего, пусть все идет на самотек, я устал.

– От неудач никто не застрахован, но нельзя же превращаться в скотину! – не выдержала я и обличительно воззрилась на своего собеседника, – вы давно себя в зеркало видели?

– Мне плевать на это тело, оно выработало свой ресурс! – вышел из себя Йенс, и его глаза с красноватыми прожилками полопавшихся сосудов вдруг показались мне до такой степени страшными, что я бессознательно отвела взгляд. А ведь это он ненормальный, причем, помешательство его не просто буйное и запущенное, но и значительно усугубленное острым алкогольным психозом, иначе чем еще объяснять подобные высказывания?

– Может и так, но другого тела у вас не будет, поэтому стоит поберечь хотя бы это, – дабы не провоцировать Йенса на агрессию, я старательно изобразила, что мне всё предельно ясно, но, похоже, мои актерские потуги получились не слишком убедительными.