Большинство этих проблем до сей поры обходило Шильда стороной. Его, как приезжего, не трогали нужды коренного населения. К тому же Форт-Таун последствия войны особо не затронули, хотя практически сразу после приезда Шильд наткнулся на небольшую колонию соотечественников. На других островах он почти не бывал, зато был наслышан о Мьюриси – крупнейшем острове Архипелага. На его разных сторонах разместились базы противоборствующих держав. В Мьюриси-Таун стекались иммигранты, город привлекал своими размерами и большим количеством культурно-развлекательных центров. Говаривали, что живут там практически как северяне.
Откуда-то из-за спины послышался голос Аланьи:
– Присядьте рядом и любуйтесь пейзажем сколько душе угодно.
Он обернулся. Она лежала на качелях под навесом, словно на ложе. Солнце нещадно палило непокрытую голову, и перспектива немного охладиться в тени была слишком заманчива. Впрочем, Шильд устоял.
– Аланья, признайтесь, что вы задумали?
– Я думала, вам захочется присоединиться. Зачем же, иначе, вы пошли за мной?
– Похороны почти завершились, и я хотел уходить, но вы меня заинтриговали, да и утесы хотелось посмотреть…
– Утесы как утесы, подумаешь.
– Ваша семья, видимо, иного мнения. Иначе зачем они здесь поселились да еще и виллу построили?
– Сами знаете, как бывает, – отмахнулась она. – Хотите – спросите их сами. Я, как и вы, здесь чужая. Неужели вы пошли со мной только ради того, чтоб полюбоваться утесами?
– Да, так и есть. Вы пригласили – я пошел.
– Мы здесь совсем одни. Идите, присядьте ко мне.
Голову пекло, становилось не по себе. Шильд поднялся по ступеням и присел на край диванной подушки, стараясь быть как можно дальше от Аланьи. Качели дернулись и остановились.
Аланья коснулась заколки и, игриво встряхнув головой, высвободила волосы. В эту минуту она напоминала Борбелию: по особым случаям та собирала волосы в тугой пучок, а потом одним махом их с упоением распускала.
– Садитесь поближе, – пригласила Аланья.
– Зачем?
– Неужели вам надо все объяснять?
Выпростав из-под себя ноги, она сама придвинулась к нему на подушках и наградила его дразнящей улыбкой.
Шильд резко встал, отошел к перилам и принялся всматриваться в открытое море, тщетно пытаясь скрыть охватившее его чувство неловкости. Он уже сто раз пожалел, что не убрался отсюда сразу же после кремации.
Тут явно творится что-то неладное, даже по здешним меркам. Здесь он еще сильнее ощутил себя чужаком. Все эти тайные разговоры, обычаи. Спиной он чувствовал Аланью, нервное поскрипывание качелей. Шильд обернулся и мельком взглянул на нее – та распростерлась во всю длину и, подложив руку под голову, кротко улыбалась. Как видно, его реакция нимало ее не смутила и тем более не обидела.
Глядя на нее, он в который раз убедился, что ни черта не смыслит в здешних обычаях. На его родине женщины не помышляли о подобной смелости в отношении мужчин. Не сказать, чтобы они были подавлены и безынициативны, но чтобы бросаться на шею первому встречному – такого Шильд в жизни своей не встречал.
Он был растерян и, не зная местных обычаев, не мог прийти к определенному выводу. Может, у них так заведено и любая островитянка действовала бы точно так же в отношении человека, повстречавшегося ей час или два назад. А может, она просто распущенная и импульсивная женщина и близкие испытывают за нее неловкость.
Остановившись на последней версии, он принял решение.
– Мне нужно вернуться в особняк.
– Вы в одиночку заблудитесь, – усмехнулась она.
– С чего бы мне заблудиться? Я просто пойду по дороге.
– Идите же и любите меня, Грайан Шильд!
Он на мгновение помедлил, поддавшись ее животному магнетизму, но в голове тут же нарисовалась дальнейшая перспектива их отношений. Ну, подойдет он к ней, поцелует, коснется руками, разденет, она поцелует и разденет его, а после, спустя двадцать-тридцать минут, навалятся невыносимые сожаления, груз раскаяния и стыда. Очередная связь с посторонним, чужим человеком. Уже много раз с ним такое бывало: легкое возбуждение сводилось на нет мыслями о последствиях. По-иному могло быть только с женщиной, с которой он воистину хотел продолжения.
– Мне это не нужно, наши желания не сошлись, – сказал он.
– А что вы знаете о моих желаниях?
– Я думаю, это то, о чем не стоит говорить.
– Ну вот, теперь вы меня оскорбили. – Аланья капризно надула губки. Он поглядел на нее, напоминающую сейчас девочку-подростка, и понял, как мало ему всего этого хочется.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу