Fenix Antureas - Эльксарим. Дети-киборги 2

– Орис, вызывай скорую!

В запале швырнув в сторону эльксарима свой телефон, Кастанеда отнюдь не был уверен, что киборг его поймает. Сосредоточив всё внимание на пострадавшей женщине, он попросту не имел возможности продумать это своё действие как следует. «Миранда без сознания, – отметил про себя профессор. – Хотя бы, она не видит сейчас того, что осталось от Лео…» Признаться, он и сам не решался бросить взгляд на левое сиденье машины, несмотря на собственное кровавое прошлое: водительское место оказалось раздавлено в лепёшку, и было вполне очевидно, что спасать там уже нечего. Женщине досталось немногим меньше, и жизнь пока ещё не покинула её. «Пульс слабый. Возможно, сломан позвоночник… – заключил Эрих, оглядев безжизненно болтавшуюся на груди голову женщины и пощупав её запястье. Затем взгляд его переместился ниже… – У неё маточное кровотечение. Даю девяносто девять из ста за отслойку плаценты». Профессора передёрнуло, и он, напряжённо вздохнув, вытер пот со лба. «Боже правый, здесь хоть кто-нибудь собирается остаться в живых?» Некоторую степень надежды внушал только донёсшийся сзади бесстрастно-отрешённый голос органокиборга, который всё-таки поймал мобильный телефон и как раз исполнял приказ своего хозяина. Воздержавшись от самодеятельности с оказанием помощи пострадавшей, Эрих задумался. «Ближайшая станция скорой помощи – гаттарийский Медицинский Центр… Туда повезут?» Спасительная сирена раздалась очень скоро.

Кастанеда напросился в сопровождающие, а потом и в операционную МЦ Гаттария. Ему дали доступ как медику, только снабдили стандартным набором из халата, шапочки и бахил. От переживаний Эриха бросило в пот, и рубашка на нём оказалась насквозь мокрой, поэтому переодеваясь, он машинально снял её, заменив на белый халат.

– Не обязательно раздеваться, профессор, – заметил это хирург в предоперационной. – Халат обычно надевается сверху.

– Ох… Я просто употел, – честно признался Кастанеда, и только тогда, окинув взглядом оставшуюся на крючке рубашку, увидел прикреплённый на её рукаве «жучок».

Он был прекрасно осведомлён о нём, но со всей откровенностью, не имел никакого косного умысла избавляться от слежения… до этого момента. И только теперь, заострив внимание на «жучке», решил, что возможно, оно и к лучшему.

Несмотря на все принятые меры, повреждение нервной системы Миранды оказалось слишком опасным, и её жизненные функции остановились. Медикам не удалось её спасти. Но плод ещё оставался жив, и для его спасения было проведено экстренное кесарево сечение. Зная о связях и опыте Эриха Кастанеды, гаттарийские врачи не стали препятствовать и позволили ему собственноручно принять ребёнка и выполнить работу неонатолога по его обработке и обследованию.

Отправившись вместе с новорождённым за ширму, Эрих сразу же приступил к реанимации. Ребёнок был очень слаб. Хотя и доношенный до зрелости, он сильно пострадал от гипоксии, и всё никак не хотел дышать самостоятельно. Но несмотря на то, что ему довелось испытать, несмотря на то, что его родители уже погибли, жажда жизни не покинула это крохотное тельце. Младенец закричал. Тоненько, как придавленный мышонок. Профессор облегчённо выдохнул, и вновь подняв глаза, остановил взгляд на приборе, висевшем среди прочих на стене за кювезом. Неискушённому взгляду показался бы ничем не примечательным сей приборчик, похожий на карманный фонарь. Однако профессор Кастанеда знал: такого инструмента не встретишь в других родильных отделениях и больницах, помимо МЦ «Гаттария». Элькса-тестер.

– Как дела, профессор? – окликнули его из-за ширмы.

– Жить будет. Мальчик, Апгар 2/7, – отозвался Эрих, гипнотизируя прибор на стене.

«Жучок», посредством которого генерал осуществлял за ним слежку, по-прежнему ждал его в предоперационной, прикреплённый к манжету рубашки. Другие медики, похоже, не торопились заглядывать за перегородку. Решившись, Кастанеда схватил элькса-тестер и быстро произвёл измерение.

«Какое же это «нечасто», Миранда? – произнёс про себя Эрих, глядя на высветившуюся цифру «63». – Он у тебя самый натуральный панта». Сбросив значение, он выключил прибор и повесил его обратно на место. «И генерал ничего об этом не знает», – добавил голос, идущий словно из глубины подсознания. Даже если в помещении были камеры, едва ли они позволили бы разглядеть столь микроскопическое число на крошечном экране, и если он будет вести себя как обычно, не выдавая дрожи в груди…