Fenix Antureas - Эльксарим. Особый прецедент

Элькса́рим Кайл достал из кармана брюк бешено верещащий дозиметр и бросил взгляд на его экран.

«Ну вот, – разочарованно подумал он. – Теперь ещё и это в придачу». Раздатчица по ту сторону стойки столовой замерла, испуганно выпучив на него глаза. Она держала чайник в руке, и кипяток перелился уже через край стакана, рискуя обжечь женщине ноги. Элькса́рим вернул прибор на место и бросился прочь, оставив еду на подносе.

– Мамочки… – пробормотала раздатчица и зачем-то перекрестилась.

Наверху уже темнело. Калитка железного забора, снабжённая ярким оранжевым знаком, скрипнула и захлопнулась за элькса́римом. Оказавшись в разрешённом для таких ситуаций месте, Кайл устремил взгляд на горизонт, уже зардевшийся закатным огнём, и глубоко вдохнул свежий воздух, остуженный вечерней прохладой. Ощутив полное гармоническое слияние со средой, он только тогда усилием воли отвёл глаза и вновь достал из кармана дозиметр, который всё ещё визжал.

«Двести сорок миллирентген в час, – отметил он про себя, посмотрев на отображённое значение, – пару минут назад было только пятьдесят… Выброс нарастает». Созидатель отключил прибор, чтобы не слышать противного писка, убрал его обратно в карман, а потом коснулся рукой своего затылка. Поморщившись, он повёл головой из стороны в сторону, словно отрицая назревшую досадную проблему. В затылке неприятно саднило, но при этом окружающая среда делала восприятие элькса́рима столь ясным, да и сам радиационный выброс казался ему таким приятным, что на лице его появилась, словно вопреки всему, широкая улыбка.

«Жаль, конечно, что ужин обломался… Если всё равно пробивает, может, мне просто разблокировать его?» – мелькнула в мозгу преступная мысль. Киборг прекрасно осознавал недопустимость её реализации. Ему было категорически запрещено подобное активное вмешательство в радиационный фон местности, даже в пределах уже заражённой зоны. Но даже так, пробой реактора, похоже, нарастает со временем, совершенно безотносительно его собственной воли. И так как покидать заражённую территорию с подобным выбросом ему было никак нельзя, Кайл не мог сообщить о произошедшем кому бы то ни было. Никаких средств связи он не имел при себе, да если бы и имел – едва ли они бы ему помогли.

Поэтому элькса́рим подошёл к фонарю, свет которого выхватывал круг из закатного сумрака, царящего на пустыре, и присел, прислонившись к нему спиной, прямо на пыльную землю. Наблюдая за красками заката на горизонте, он ждал, что ситуация разрешится сама. Вечерняя прохлада уже начинала пробирать до костей, ведь никакой тёплой одежды у созидателя тоже не было с собой – как вдруг он услышал приближающиеся со стороны базы шаги. Очень знакомые шаги. Невольно улыбнувшись своей удаче, элькса́рим Кайл облегчённо выдохнул и обернулся.

– Кайл? Эй, ты чего там сидишь один?! Пробой, что ли?!

– Да! – смущённо признался созидатель, покачав головой. – Не подходите, хозяин!

– Так. Серьёзно?! Ни хрена себе дела!

Подполковник Ма́гнус нахмурился: пробой реактора у созидателя не возникает просто так, это всегда означает серьёзное нарушение в его организме. И, кроме того, являет собой весьма нешуточный инцидент. Сделав два шага назад, военный показал рукой на крохотный бетонный «домик», одиноко торчавший посреди заражённого радиацией пустыря.

– Иди на минус-третий этаж, в операционную! Подземным переходом! Я скоро буду!

– Понял, – отозвался элькса́рим, незамедлительно поднявшись и последовав указанию.

Он шагал по тоннелю, а за ним, словно по команде, загорались под потолком знаки радиации. Оранжевое свечение заполняло полутёмный коридор весёлой иллюминацией. Вдобавок зазвучала протяжная сирена. «Я как волшебник иду, светомузыку за собой включаю, – заметил про себя Кайл. – Хорошо, что этим переходом практически никто не пользуется». Подземный тоннель упирался в запертую на кодовый замок дверь, которую элькса́рим легко преодолел, приложив палец к датчику отпечатка. Органоки́борги по умолчанию имели здесь максимальный доступ. За дверью, после небольшого предбанничка, сразу следовала операционная комната.

Созидатель прошёл и улёгся на стол, озаряемый лишь оранжевым мерцанием вездесущих знаков радиационной опасности, да равномерным холодным свечением его собственных катали́товых излучателей.