Ульяна Лапшова - Новый элемент

И вот тогда инопланетяне показали своё «настоящее» лицо. По крайней мере именно так написали жёлтенькие газетёнки, раздающиеся по углам за бесценок. Тогда их щупальца, лапы и руки сжались в подобие огромных и очень страшных кулаков, десятки пар глаз или одно-единственное око налились кровью и негодованием, а рты, что так приветливо и радушно улыбались, превратились в ужасающие, сверкающие сотнями зубов оскалы. Они меняли окраску и вздыбливали шипы, рычали и выли, булькали и бубнили. Они ругались на незаинтересованность хранителей альянса и на надменность «человеческих особей». А ещё они плакали и стонали, стояли на коленях и умоляли принять хоть какое-то решение. Молили оградить их от несущих разрушение и беды землян. Просили защитить их и их маленьких детей. Будем откровенны, их тоже можно понять.

А дальше всё смешалось воедино, превратилось в одну большую яркую кляксу нескончаемых событий. Межгалактический конгресс был созван незамедлительно. За возмущениями и спорами прошло около трёх космических суток, что на Земле приравнивалось к полутора часам. Решение впервые в истории было принято единогласно.

Я очень многого не помню, но тот день навсегда отпечатался в моей памяти. Сначала в небе появилась огромная голограмма, с которой блёклыми и уставшими глазами на нас смотрел старейший из хранителей межпространственного мира. Он с лёгким осуждением и едва заметным разочарованием окидывал взглядом, кажется, всех землян, заглядывал в наши души и выуживал из них самые сокровенные тайны. Но одной он так и не смог найти: тайна человеческой натуры так и осталась загадкой для него.

Помню, как он вздохнул и покачал головой. Огромные мозги в прозрачной стеклянной капсуле затянуло сизым туманом, а после густой дым, выплывая из-под бледно-зелёных мохнатых щупалец, расползся по всему прозрачному экрану. Он выудил элегантную трубку откуда-то из-под полы своей бархатистой мантии и, сунув её в карман, произнёс своим трескучим булькающим голосом:

–Земляне! Я тревожу вас с целью уведомить о последнем решении межгалактического конгресса. Мы приняли вас в нашу огромную семью, а вы принесли с собой мусор, который отравляет наших детей. Мы показали вам, как можно жить среди бескрайних звёзд, вы же не удосужились проявить к нам хотя бы каплю уважения. В связи с вашим вульгарным, бестактным, вопиюще наглым и непростительным поведением мы вынуждены принять соответствующие меры: поместить планету Земля вместе с её обитателями в герметичное пространство, отделяющие её от остальных галактик, далее «купол». Сохранить вашу атмосферу, дабы окончательно не погубить земной народ, но отправить под «купол» все отходы, которые по какой-то причине были доставлены на наши планеты. Сохранить возможность покидать ограниченное пространство, но лишь при определённых условиях. Выполнять перечисленные условия до тех пор, пока так называемые люди не осознают свои ошибки и не раскаются.

Всё. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Все протесты будут отклонены, а попытки бунта демократично, но жестоко подавлены. Мы, сами того не понимая, привели свою планету к полной изоляции. И первая костяшка домино с грохотом упала на воображаемый стол. Запуская тем самым цепь необратимых последствий. У каждого блага есть оборотная сторона. И нам пришлось это прочувствовать, когда лучи солнца навсегда изменили свою траекторию, преломившись о стремительно возведённую, едва различимую, прозрачную клетку.

С тех пор Земля отрезана от межгалактического сообщества. С тех пор, как появился купол, я не помню ничего из своей прошлой жизни. С тех пор ничего не изменилось, но как будто бы пропала важная часть меня. Как будто бы кто-то отнял её у меня и безвозвратно уничтожил. Будто бы я уже вовсе не я…

От расплывающихся в моём сознании воспоминаний меня отвлекает тихий шелест механических дверей. Я снова перед входом в идиллический мир структурированного хаоса и безумия. Я снова пришёл на работу, но не помню ничего из своего пути сюда. А нужно ли мне вообще это помнить?

Слегка трясу головой, пытаясь избавиться от странного наваждения, и делаю такой привычный, но каждый раз такой трепетный шаг. Переступаю невидимый порог, погружаясь в рабочую атмосферу. Растворяясь в запахе кофе и новой, совсем недавно завезённой бумаги. Осталось совсем немного. Совсем немного и я окажусь в своём кабинете, вывалю на стол все придуманные чертежи и наброски и постараюсь сделать из них мало-мальски пригодную 3D-модель. Прозвучит глупо, но это похоже на своеобразную проверку: можешь ли ты считать себя настолько же гениальным, как, например, Менделеев, которому таблица привиделась во сне? Очередное изобретение, пришедшее к нам из царства Морфея? Не скрою, было бы круто! Осталось лишь пройти идентификацию – самый скучный и дурацкий процесс на всём производстве. Отнимает полторы минуты, которые можно было потратить на что-то более полезное.