Надин Баго - Время шестых

– Ну как же… марсиане пробили пузырь. Он цел, но они уже частично внутри.

В подтверждение слов кенийки тихо охнула система оповещения. К корпусу крейсера прикрепился зонд.

«Оставайтесь на месте. Без паники. Вам не причинят вреда. Оставайтесь на месте.»

***

Озонированный и ароматизированный сосной воздух в капсуле шагового тренажёра ужасно напоминал Риссу воздух калифорнийских холмов. Даже без визуального сопровождения на экранах, окружавших его со всех сторон, создавалась иллюзия, что он дома, взбирается повыше, чтоб увидеть раскинувшееся внизу море искусственных огней под светом настоящих звёзд в глубоком чернильно-синем небе.

Он бы хотел вернуться. Эта тяга так и не уменьшилась с начала полёта. Нет, Марс манил его тоже, но иначе, совершенно иначе.

Если б не обстоятельства, он, пожалуй, не решился бы. Но нужно было думать о семье… тогда нужно было. Двести лет назад, если верить движению красно-полосатого шара за иллюминаторами.

Кто теперь там из близких? Остались ли их потомки во Флориде, куда помог им переехать Центр управления полётами? Живут ли так же у океана другие люди, носящие ту же фамилию? Океан, конечно, другой, не тот, что в его детстве и юности, но всё же океан. Атлантика… но тёплый её кусочек. Пляжи, пальмы…

Оставалось надеяться, что мать и сестёр не стали искать на другом конце страны, да ещё и без него самого. В конце концов, они-то не имели к делу никакого отношения.

Тогда он не надеялся отделаться только ногой – Юджин прислушался к тихому шуршанию гидравлических поршней – вскоре за ним бы пришли.

За каким дьяволом он решил связаться с бандой? Джека уже было не вернуть, а он всё равно полез в этот гадючник.

Тьфу!

Впрочем, его прошлые заслуги плюс заработанная инвалидность как раз-таки позволили претендовать на билетик на Марс. Космосу нужна была подопытная крыса «с ограниченными возможностями». Хотя сам он к моменту полёта ограниченности уже не ощущал. После того, как ублюдки Ваксена раздробили ему ногу, поймав прямо посреди утренней пробежки, – да, он был неполноценен, он почти желал умереть. Когда ногу удалили в госпитале – да, он был неполноценен уже и как личность, потерявшись в боли, отрицании и жалости к себе. Когда получил первый протез и никак не мог к нему приноровиться – да, он был жалким неумёхой, ярившимся на весь мир. Но потом… потом всё сгладилось. Он приспособился и, объективно говоря, стал даже сильнее, вспомнив благодаря родным и команде подготовки, что он не только бывший спортсмен, но и профессиональный физиотерапевт. А уже это окончательно перевесило чашу весов на его сторону в ходе отбора.

И вот он здесь, добившийся желаемого и отчаянно жаждущий вернуться.

Отчаянно жаждущий изменить прошлое и никогда не пересекаться с теми людьми или, по крайней мере, поступить тогда не как тупой юнец, а по-взрослому.

Но время не отмотать назад…

А вот вперёд – пожалуйста, как оказалось. Юджин улыбнулся сам себе, тёмные глаза блеснули.

Вперёд – сколько хотите. И даже если не хотите…

Он провёл пальцами по сканеру, увеличивая уклон дорожки.

Интересно, если они вообще доберутся до этого нынешнего Марса, то что ждёт их там?

Уже скоро, судя по всему. К пузырю слетелся целый рой машин. Пусть не завтра, но через какое-то время они пробьются.

Противореча ему загудели сирены.

«Оставайтесь на месте. Без паники. Вам не причинят вреда. Оставайтесь на месте.»

Ха! А вот это внезапно. Вот и они, значит.

Что ж, всё лучше, чем сидеть в заточении. Доберутся до Марса, а там… может, Земля примет его снова?

***

Время изменило людей.

Впрочем, ничего удивительного: наш вид выжил благодаря изменчивости. Перемены нельзя было назвать быстрыми, но уж если они случались, то распространялись быстрее ветра.

Так что да, люди изменились.

Марсиане были другими: похожими и всё же явственно отличающимися от землян. Выше, тоньше, но при этом как-то рыхлее. Кожа цвета некрепкого чая, большие светлые глаза, вытянутые к вискам, маленькие ушки, крупные носы и пухлые губы. Марс, словно огромный шейкер, смешал причудливый, но приятный коктейль из рас и наций, объединив ранее столь разнородные ингредиенты в цельную субстанцию.

Так, по крайней мере, казалось экипажу «Скопы».

Однозначно судить обо всём марсианском населении, как и о нынешних обитателях Земли пока не приходилось.

С момента прокола «пузыря» машинами Красной планеты прошло две недели.

Собственно, уже пять дней команда находилась вне заточения, вне корабля. После объявления прикрепившиеся к космолёту зонды встроились в его системы, провели им одним ведомую диагностику устройств, а потом и экипажа. Для последнего каждого из них попросили – хотя был ли выбор – пройти в имеющийся на борту медицинский сканер, провести там примерно полчаса, а после ответить на ряд вопросов. В принципе, ничего необычного, всё довольно близко к стандартному протоколу обследования новых объектов и субъектов, каким его знали астронавты Шестой марсианской миссии. За этим последовали несколько часов ожидания, а затем на связь вышли сами обитатели Красной планеты. Лица трёх представителей Марса высветились на большом экране в главной рубке, где собралась команда. Изменения были видны сразу. Внешность, да, но ещё и язык. Общаться пришлось через электронного переводчика: слишком далеко убежало лингворазвитие колонии, слишком много изначальных языков смешалось. Английский, русский, китайский, хинди и банту, испанский и арабский, фарси и японский, португальский и финский – в новом наречии слышались отголоски каждого, создавая непривычную вязь звуков. А это значило, что за прошедшие столетия страны-первопроходцы перестали диктовать своё и вылезать на главные роли, пользуясь принадлежащими только им технологиями, либо, что всегда казалось трудным для человечества, народы договорились. Не то чтобы сейчас для «шестых» это имело какое-нибудь значение, но факт есть факт.