Дарья Безинская - Синий шиповник

– Юная леди, – он всегда улыбался как-то дежурно, показывая и верхние, и нижние зубы, – пора обедать.

– Я не хочу.

– Надо, на первое – суп, потом – компот с булочкой.

– С какой начинкой? – я прищурилась, глядя на его лицо с волевым подбородком.

– С маковой, как ты любишь, юная Феллини, – парень всегда так ко мне обращался, начиная с моих двенадцати лет.

– Я скоро буду взрослой.

– Ну, хорошо. Но пока тебе пятнадцать.

Я любила садиться на барный стул и болтать ногами. И просто обожала выпечку Алекса. Он хотел стать поваром, но не сложилось. У его матери было слишком много мальчиков, а сейчас каждая женщина мечтает родить девочку.

Уроки со мной делал Женя. Он мне очень нравился: с легкой небритостью, черными глазами и острым умом.

– Сосредоточься, пожалуйста, – между тем проститут был строже школьных учителей. – Сейчас нужно определить котангенс.

– Это не мое.

– Ты каждый раз препираешься, Полина. Как ты будешь сдавать выпускные тесты?

– Я буду снимать кино, – это была моя главная мечта.

– Нет, дорогая, ты выйдешь замуж за хороших и достойных людей. И тогда тебе не нужно ничего.

Да, Женя был консервативным. И он был одним из немногих в "Мулен Руж", кто имел высшее образование.

Вечером меня развлекал Феликс. Он был под стать своему необычному имени. Черноволосый, голубоглазый с благородным чертами лица.

– Я стану режиссером и обязательно сниму тебя в роли князя Трубецкого, – обещала я ему, обнимая за шею.

– Хорошо. Мне главное дожить до этого момента, – смеялся статный мужчина, потом трепал мою щеку. – Маленькая Феллини.

Мы читали книги вслух, играли во дворе, по вечерам смотрели на звезды и болтали ни о чем. В школьные годы у меня не было друзей. Я была единственной девочкой в классе. Родители мальчиков воспитывали строго, чтобы не смотрели лишний раз на противоположный пол до брака. Да и в целом мне было проще со взрослыми людьми.

Но одним субботним утром размеренное течение времени в нашем мире нарушил незнакомец.

– Госпожа Аистова, – управляющий Виталий постучался в мамины покои, наши двери были рядом. – Тут молодой человек, Егор его зовут, очень хочет с вами поговорить.

– Доброе утро, – я вышла будто невзначай из своих покоев и кинула быстрый взгляд на некоего Егора.

– Здравствуйте, вы хотите поговорить? – мама вышла в розовом банном халате.

– Да, доброе утро.

Он был высокий, с темно-русыми кудрями и темными глазами. Его голос ласкал слух низкими нотками с легкой хрипотцой. Увы, подслушивать мне не разрешали. Пришлось делать вид, что я очень занята и тороплюсь. Но из дел в субботу у меня были только блинчики от Алекса и недочитанное с Феликсом "Сердце Бонивура". Потом я долго и праздно шаталась по улицам, глазела на прохожих. Но в голове засел образ, запечатленный за мгновение. Мне даже показалось, что он тоже взглянул на меня.

Вечером я не удержалась и начала пытать брата:

– Валя, а Валя?

– Что хочешь? – он заполнял журнал брони на несколько недель вперед.

– А вот утром приходил такой… – я не успела договорить.

– Что, тебе не еще не рассказали этот анекдот?

– Нет.

– Да хоть в кино такое снимай. Он просто пришел и сказал маме: купите меня. Представляешь? – брат хлопнул себя по колену, хохоча от души.

– А что, можно себя продать?

– Не знаю. Но мама совершила с ним сделку.

Такой поворот меня поверг в долгие раздумья. Я даже не спала полночи и представляла, что Егор, на самом деле, беглый преступник или шпион. Мои юношеские фантазии дошли до момента, где мы вместе убегаем от полиции. "Полина, – говорил он мне в моих грезах. – Я отдам за тебя жизнь!" Конечно, у нас был поцелуй, настоящий, как в кино про гардемаринов. Я так любила старые кинокартины из Ушедшей эпохи. Мне так хотелось встретить в наше время кого-то похожего на актеров, живших до Великого Геноцида.

– Здравствуйте, – утром Егор осматривался на новой территории. – Барышня. Ой, то есть госпожа.

– Здравствуйте. Меня зовут Полина, – ответила я, чувствуя прилив горячей волны на лице.

– А меня – Егор.

– Это ваше полное имя?

– Да.

Повисла неудобная пауза. Лицо у новенького было живое, артистичное. Взглядом и улыбкой он показал мне свою заинтересованность. Я пыталась справиться с волнением, которое впивалось в мои легкие миллионами тонких игл. Он ждал, возможно, вопросов или рассказов.

– А сколько вам лет, Егор?

– Двадцать. А вам?

– Шестнадцать, – мне страшно хотелось быть взрослее хотя бы на год, поэтому я приврала.