Сергей Лян - Ордалия

– В каких кругах, господин адвокат? – брови судьи удивленно приподнялись.

– Ну так, в этих самых, как его… наркоманов.

– Продолжайте, – с печальной улыбкой на лице сказала судья.

– Так о чём я? Ах да. Я считаю, что мой клиент должен быть отпущен с зала суда немедленно. И… и…

– Что-то еще, господин адвокат? – спросила судья, сделав несколько заметов у себя в блокноте.

– Нет, – адвокат поджал губы и опустил голову, – У меня всё Ваша честь.

– Суд удаляется в совещательную комнату, – собирая документы со стола, огласила судья, – Объявляется пятнадцатиминутный перерыв для принятия решения.

После стука молотка, судья покинула зала, и Ованес поспешил на улицу, чтобы успеть покурить. Следом за ним вышел и адвокат. Со слезами на глазах, родственники окружили Серябкина и принялись о чем-то шептаться. Тот смотрел куда-то вдаль, перебирая у себя в голове происходящее. От последнего слова он отказался, равно как от участия в прениях, понадеявшись на своего адвоката. «Какая уж теперь разница» – подумал Серябкин и опустил голову.

На улице, адвокат подошёл к Ованесу и попросил у него зажигалку.

– День не задался? – с ухмылкой поинтересовался Ованес.

– Доволен?

– О чем Вы, Азамат Еркинович? Не понимаю Вас.

– Всё ты понял, Ованес. Натравил на меня безопасников из нацбюро и заставил держать язык за зубами. Что тут непонятного?

– Если Вы забыли, то я напомню. У нас был уговор. Я помогаю Вам уладить вопрос с безопасниками, а Вы в свою очередь сливаете дело своего клиента. Вы в своем праве даже сейчас отказаться от нашей «сделки». Вот только это ничего не изменит. Вы всего лишь оттянете неизбежное и потеряете единственную возможность избавиться от проблем с законом.

– Которые ты же мне и устроил.

– Я? – Ованес изобразил театральное удивление, а затем выпрямился и склонился над адвокатом, заметно уступавшим ему в росте, – С чего бы это? Это ведь не я оказывал консультативные услуги бандитам из группировки Сани «Казино», находящейся в разработке нацбюро.

– Когда ты только пришёл, лишь только я вызывался быть у тебя наставником. Все твои знания – это результат моей плодотворной работы и опеки. Или ты забыл, как тормозил на первых порах? Статьи путал, ошибки делал в документах…

– Не забыл. – фыркнул Ованес, отстраняясь от адвоката, – И поэтому помог, поубавив пыл безопасникам.

– Для чего тебе всё это? – адвокат выкинул окурок в урну и приблизился к собеседнику, – Ради чего ты так рвешься посадить Серябкина? Он что-то тебе сделал? Сводишь с ним счеты?

– Я просто не люблю проигрывать, – Ованес покрутил указательным пальцем перед лицом собеседника, – И пойду на что угодно, лишь бы одержать победу.

– Разве этому я тебя учил? – адвокат Касымов стал вглядываться в глаза бывшего ученика, – Не узнаю я тебя. Ладно я. Рот ты мне закрыл, молодец. А что на счёт Серябкина? Ты ведь знаешь, что он невиновен, но продолжаешь его топить. Нам обоим известно, что наркоту ему подкинули менты за то, что он отказался им платить. Ты хоть надеюсь, читал мои наработки по этому поводу. Я их передал тебе еще на стадии прокурорского надзора перед отправкой дела в суд.

– Конечно же изучил, – молодой прокурор скривил лицо, а затем выдал ухмылку, – Предоставленные Вами сведения добыты незаконно, и я исключил их из дела. «Закон есть закон». Твои же слова.

– Какой же ты подлец! – Касымов покачал головой, – Для тебя карьера важнее человеческой жизни? А может быть ты тоже в доле с теми ментами, а?

– Говори, да не заговаривайся, – Ованес нахмурил брови и прищурился, сверля взглядом бывшего наставника, – Помалкивай лучше, пока я действительно не дал ход материалу, по которому безопасники тебя за жопу взяли. Понял?

– Господи, что с тобой происходит, Ованес? – адвокат поджал губы, чтобы скрыть дрожь.

– Я просто делаю свою работу. Ты же сам когда-то говорил. Обвинитель должен пытаться посадить, а освобождать это работа адвоката. Мне помнится, ты сам называл это некой игрой…

– В эту игру, – перебил Касымов, – Как и в любую другую, тоже надо играть честно. А не так как ты.

– Раз уж ты понял, то насколько опасным я могу быть оппонентом, разумно ли садиться играть со мной за один стол?

– Поясни.

– Не мешай мне! Так или иначе, эта партия останется за мной. Усек?

– Более чем, – сквозь зубы процедил адвокат.

– Вот и отлично, – Ованес скинул окурок на землю и раздавил, – Идем. Перерыв заканчивается.

***

Преисполненный радости Ованес вышел из здания суда, что-то выкрикнув и подбросив вверх свой дипломат. Следом за ним, со слезами на глазах выходили родственники Серябкина, которого суд приговорил к десяти годам лишения свободы. Конвоиры застегнули у него на руках наручники прямо в зале судебного заседания. Попрощаться с ним не дали никому. Последним из здания выходил разволнованный адвокат Касымов. Пот лил с него градом, но он сделал вид, что ему жарко. И плевать, что сейчас осень, а температура еле-еле доходит до отметки в тринадцать градусов.