Даб Стэп - Гиперпространство

Процесс пространственного смещения требовал в начальной и конечной точках маршрута ретрансляторы сигнала – с их помощью совершался скачок. К тому же не любой объект, выполняющий функции космического транспорта мог использоваться для пространственного смещения. Специально для этого действия орионцы создали аппараты, которые солнечные люди прозвали визиторами. Агрегаты имели различные размеры, конфигурации и назначение, что и было позже людьми отражено в их классификации. Визитор был сродни космическим кораблям землян, только у него было сердце. Своеобразный двигатель, без которого было невозможно выполнить правильное копирование самого визитора и любых объектов им перевозимых, этакий ключ-шифр, идентификатор, делавший каждый визитор уникальным. Визиторы, переданные землянам в пользование, были оснащены (самими землянами) электронными мозгами, которые, однако, не принимали никакого участия в самом процессе копирования с технической позиции, а были вмонтированы только для привычного комфорта. По древней земной традиции все визиторы получили имена, что делало их поистине индивидуальностями. Этот необычный вид транспорта позволил людям Солнечной системы совершать далёкие путешествия в различные ранее недосягаемые уголки нашей галактики.

Вот именно в одном из таких скачков застрял экипаж «Эксперимента». Процесс копирования остановился где-то посредине. Из пункта «А» визитор с людьми был удалён, но в пункте «Б» он не материализовался, так и зависнув в промежуточном состоянии.

Экипаж не сразу, но всё же осознал, что прыжок не завершился, а остановился где-то посредине.

По началу, после старта всё наблюдалось и осязалось как в плотном желе, почти неподвижно. Потом у экипажа появились очень заторможенные движения и такие же голоса, они звучали на несколько тонов ниже обычного, как замедленное в несколько раз воспроизведение аудиофайла. Спустя какое-то время тональность звука пошла вверх и всё нормализовалось, хоть и осталось подозрение, что нормализация – это некий эффект адаптации мозга, а на самом деле всё замерло, в соотношении с привычными физическими условиями.

Экипаж состоял из стандартного коллектива в четыре человека, обычное число для визитора класса L-xn – капитан, штурман, кибербиолог, астрофизик. У каждого в этом полёте своя роль, своя функция, но никто из них не владел знаниями о прыжковых технологиях. Они могли только гадать, что случилось и, что ждёт их впереди, в смысле – в ближайшее время. Информацией о подобных происшествиях никто из экипажа не владел.

Сейчас экипаж временно не интересовала цель, с которой они совершали прыжок, а если быть более точным, то и не помнили, как не пытались. Единственное, о чём могли теперь болеть их головы – это возврат в пространство-время Минковского.

Экипаж дружно ощутил множественные провалы памяти и торможение некоторых психических функций: мышления, анализа, физических ощущений или попросту говоря – осязания.

Пространство приобрело новое свойство. При отсутствии явной невесомости, наблюдалась невесомость неявная. Проявлялось это в таком событии, как отсутствие чётко зафиксированного верха и низа. Если двигаться только по полу, то ничего и не заметишь. Если шагнуть на стену и перенести центр тяжести, то происходит смещение ориентации в пространстве, и бывший пол уже воспринимается как стена, а стена принимает функцию пола. Таким же способом можно было забраться и на потолок. Для наблюдателя прогуливавшийся по потолку ходил вниз головой. Для ходившего по потолку, наоборот, наблюдатель ходил по потолку, функцию которого временно исполняет пол. Если подпрыгнуть от пола, на потолок не приземлишься. Для смещения пространственной ориентации требовалось именно последовательное перемещение центра тяжести.

Люди, совершавшие перелёт были знакомы, знали друг о друге разные факты, делились мнениями и переживаниями, но сейчас никто ничего друг о друге не помнил. Воспоминания о самих себе тоже всплывали с трудом в их сознании. Неловкость и беспомощность были атрибутами их бытия. Ещё две странности, которые они обнаружили впоследствии, вызвали шок и недоумение крайней степени. Первое – ни один прибор, датчик или иной инструмент не фиксировал течение времени. Второе – в отсеке для двигателя, который и был главным звеном в скачковой технологии между кораблём и ретрансляторами, отсутствовал сам двигатель.