Павел Хохлов - Селенит

– Вдруг тебе придется воспользоваться этой пушкой, – напутствовал меня во время полета Гид, заставив несколько раз перезарядить обойму, пока не убедился, что я все правильно запомнил, – сомневаюсь, что это спасет твою жизнь. Но продлить – может быть и сможет.

В этот момент я осознавал каждое его слово, которым он меня напутствовал. Если бы на меня выбежала целая стая, как я себе представлял, мне не хватило семи патронов, даже если бы я попадал через раз. В рюкзаке за спиной лежали еще две запасные обоймы, но это уже не имело никакого значения, так как ими я все равно не успел бы воспользоваться. К тому же выстрелы могли привлечь людей, которых, как мне объяснили, очень немного в этом городе, но они всегда есть. Пусть даже шанс столкнуться с ними один из ста, выстрелы резко повышают вероятность быть обнаруженным. Но об этом я вспомнил только потом, когда уже был в относительной безопасности.

Убедившись, что меня никто не преследует, почти бегом поспешил уйти подальше от логова зверя. Я понимал, что это была всего лишь собака, пусть и большая, с повадками хищника, предки которой одичали полвека назад. Но в той атмосфере мертвого и чужого мне города все виделось совершенно иначе. У себя дома я даже не заметил бы этого пса. Но только не здесь, на Земле, где опасность исходила отовсюду.

Спустя несколько минут я остановился у входа в метро – это была конечная станция всей сложной и запутанной сетки метрополитена. Контрольная точка моего маршрута, показывавшая, что я не сбился с пути. С этого места мне нужно будет придерживаться западного направления, чтобы выйти к реке, вдоль которой и будет лежать мой маршрут через равнину вплоть до нагорья.

Посмотрел на часы, время было уже далеко за полдень по местному времени. Нужно было спешить. Я отпил немного воды из фляги, желая смочить пересохшее от бесконечной ходьбы горло. Есть не хотелось. Страх, волнение, тревога, окружающая обстановка, все это совершенно не располагало к трапезе.

Используя короткую передышку, которая была мне просто необходима, я заглянул в темный проем входа станции метро. Мне стало любопытно, что сейчас там, внизу. Но, как бы ни хотелось спуститься вниз и сделать пару снимков заброшенной станции, я знал, что никогда не решусь на это. Мне было страшно даже представить, как там, внизу, в кромешной темноте. Пришлось бы воспользоваться фонарем, чтобы вглядываться в особенности подземного строения, подмечая детали, снимая со вспышкой, на секунду выхватывающей из темноты страшные подробности прошлых лет: давно сгнившие тела, объеденные крысами еще полвека назад, черепа с пустыми безразличными глазницами, проржавелые остовы вагонов, прибывшие на свою вечную стоянку. Я представил, как они стоят в черной мутной воде, затопившей некоторые тоннели и целые станции, потому что больше некому было ее откачивать. Нет, ни за какую премию и награду я туда не спущусь.

В этот момент я уловил какое-то движение в темноте, на выходе из станции, словно мои страхи стали материализовываться. Первое, что я хотел сделать, это броситься бежать. И не важно, показалось мне или там действительно кто-то был. Мои нервы были не железными и за последние сутки они сильно поизносились. Тем более что я никогда не был бесстрашным героем.

Когда из темноты неожиданно кто-то появился и начал медленно подниматься по лестнице прямо на меня, я в панике схватил свой фотоаппарат и стал истерично снимать надвигающегося на меня человека, как будто стрелял в него из пистолета. Я впервые увидел землянина своими глазами. Мы много знали о землянах, но они все равно оставались для нас пустым звуком, бесцветной строчкой в учебнике по истории, безразличной статистикой в виде холодных цифр. И не удивительно, что я был напуган. Но не конкретно этим человеком, а тем, что мы никогда не задумывались о них, как об обычных живых людях и, вот я вижу настоящего, дышащего человека, такого же, как и я, с бьющимся сердцем в груди. Возможно, от испуга или даже скорее от шока, сработал инстинкт. Только вместо оружия я воспользовался тем, чем действительно умел пользоваться. Он же смотрел на меня равнодушно, словно столкнулся с очередным прохожим в многомиллионном городе.

Ничего не соображая, словно защищаясь от землянина, я брал его в резкость, акцентировал внимание на деталях одежды. Сделав несколько снимков, подключил вспышку, посчитав, что на него падает недостаточно света и не под тем углом, под которым хотелось бы. Как это ни странно, вспышка остановила его, ослепив ярким светом после темного подземелья. Я медленно опустил камеру, дрожащей рукой, привычным движением надел на объектив крышку и вновь взглянул на землянина, но уже не через видоискатель.