Алекс Эдельвайс - Дефект

– Астэ, уже нашлись добровольцы, – начал он без предисловий. – Эти люди готовы учиться использовать энергию… как имперцы.

Астэ даже не стал спрашивать, каким образом так быстро удалось передать информацию. Эта ментальная связь, видимо, никогда не будет ему доступна. Он мгновенно собрался с мыслями и ответил:

– Это точно?

– Абсолютно.

– В таком случае, закончилось время, когда я ходил тренироваться один, – он усмехнулся. – Они все имеют возможность уходить ночью?

– Астэ. Даже если не имеют, то найдут.

В этот момент огонь в его глазах стал виден наиболее явно. Астэ даже вздрогнул – такой это был взгляд. И куда только делся прежний, пугливый и осторожный Лэнги. Хотя… это и впрямь казалось далеким прошлым; теперь он Лайи (тут Астэ даже мысленно запнулся), теперь он часть собственного народа. Эта черта была настолько необычной, настолько новой в этих отдалённых друг от друга людях, что Астэ, помимо удивления, испытал к ним невероятное уважение.

Тут на какое-то мгновение лицо Лэнги переменилось, а глаза снова стали наивно-грустными. Он осторожно спросил, глядя в лицо Астэ:

– Кстати, а… а с тобой всё хорошо?..

«Чёрт», – подумал тот, а вслух сказал:

– Да, совершенно.

– Ты извини, если что, это я так спросил… А то у тебя глаза так посинели…

– Я просто слишком долго смотрел на солнце, – мрачно ответил Астэ.

***

– О, пресвятое будущее нашей превеликой Империи, ну почему ты такой придурок! – закатил глаза Гэрет, отпив глоток свежеприготовленного кветта. – Ты даже это сделать нормально не можешь!

Астэ стоял перед ним, изо всех сил недоумевая, как он мог перепутать ингредиенты.

– Ну неужели мне придется использовать для этого специальный автомат, ты за кого меня принимаешь вообще?.. Стоило одному заболеть – так всё, зверушка ты экзотическая безрукая…

– Я прошу прощения, это было сделано не нарочно. Я по ошибке положил не тот компонент. Если позволите, я сделаю новый – это не займёт много времени.

– Новый ты, конечно же, сделаешь, куда ты денешься… Фу, ну невозможно же пить. Сам вот и выпей, я посмотрю.

– Может, не стоит?..

– Нет, очень даже стоит. Если это запорол, хоть повеселишь меня зрелищем. Держи.

Астэ посмотрел на тёмную поверхность отвратительной жидкости. Он не представлял, как будет это пить.

– Погоди, я что-то придумал! – хихикнул имперец. – Этрэ!

Сверху послышалось шуршание, затем слабый голос. Гэрет продолжил:

– Ты не сдохнешь там, если быстренько принесёшь мне мою накидку?

Послышались торопливые шаги. Вскоре Этрэ стоял перед имперцем, держа накидку в руках. Он мельком посмотрел на Астэ, который стоял со злополучным стаканом в руках и искренне не понимал, что сейчас должно произойти. Во взгляде Этрэ было сочувствие.

– Ну всё, иди, чего встал.

После того, как тот ушёл, Гэрет сказал:

– Я эту накидку всё равно выкинуть собирался. Так что давай, надевай. Будет пародия на человека, – он рассмеялся, и от удовольствия чуть ли не потирал руки.

– Но нам ведь не полагается носить имперскую одежду, – тихо проговорил Астэ.

– Тут я решаю, что тебе полагается, а что нет. Благодарен мне должен быть вообще-то!

Со вздохом Астэ надел накидку. Собрался было быстро, залпом выпить, но треклятый имперец снова его прервал.

– Постой, не так скоро, я ещё кое-что придумал! О, ну какая умора… В общем, перед тем, как выпить – помни, целый стакан – скажи: я презренный раб, и я облачаюсь в эти одеяния и пью этот священный напиток в надежде, что это сделает меня человеком!

Несколько секунд Астэ смотрел на того, как на идиота. Это и впрямь было очень странно. Потом он подумал, что лучше уж так, чем быть потом избитым. Он решил отключить все эмоции и поскорее все это закончить.

– Я – презренный раб, и…

– Ну-у, что за отвратительная игра. Ты хочешь мне веселье испортить? Живее! Эмоциональнее!

«Пожалуй, когда-нибудь, пока он будет спать, я воткну нож ему в глотку и прокручу трижды. Будет тебе игра; надеюсь, после этого ты от меня откопаешься».

Астэ понадёжнее запахнул накидку, присел на одно колено и поднял стакан кверху. Гэрет с интересом наблюдал.

– Я презренный раб, – на этих словах он резко опустил голову вниз, приложив ладонь ко лбу, – и я облачаюсь в эти одеяния и пью этот священный напиток в надежде, – он задрал голову кверху, к стакану, и приложил вторую руку к груди, – что это сделает меня человеком!!!

После этих слов он резко поднёс стакан ко рту, зажал нос рукой и стал пить большими глотками. Первое, что он почувствовал, это то, как обожгло горло; по мере того, как он пил, жгло все сильнее, казалось, сейчас будет невозможно дышать. Хотелось откашляться; по лицу текли слезы. Сквозь свои страдания он слышал хлопки рукой об руку и подбадривания.