Алекс Эдельвайс - Ошибка

Nothing is numbing my pain

The fragments of my faith

Became the blade in my hand.

Just darkness my eyes see

Pushed me to the end of all dead-end-streets.

Heaven Shall Burn “Numbing the pain”

Your mortality is the highest prize;

Your mind's intricate in a labyrinth turned inside out.

Epica “Dancing in a Hurricane”

«Ну что ж, утречко доброе…» – сказал он сам себе; сказало это не имеющее формы сознание своей постоянной вот уже на протяжении 20-и с лишним лет тюрьме.

Сегодня даже вгрызающееся в личное пространство и благоразумие солнце не сводило с ума, как обычно, хотя палило в самое окно. Проснувшись, он чувствовал лёгкую тошноту и какое-то смутное волнение – кажется, вчера он принял какое-то решение, и кажется, оно одновременно угнетало и воодушевляло, спасая и от солнечного монстра, и от обычно наваливавшейся с самого утра давящей безнадёжности бессмысленных обязательств непонятно перед кем.

Он проснулся, но чувство было, как во сне. Такое уже бывало несколько раз в жизни, и каждый раз во время таких моментов казалось, что после этого всё кардинально изменится; но ничего, конечно же, не менялось. Но всегда было это чувство свободы и безнаказанности, чувство, будто с тебя разом всё сбросили, или что у тебя вообще нет тела – ты просто дух, привидение, наблюдатель, и только при желании – активный участник; никто тебя не заставляет, да и что тебе до этих смертных?

Он сел на кровати. Он не очень понимал, почему так хочет спать. Будильник прозвенел ещё раз… Будильник? Вчера он по привычке снова его поставил. А, что это?.. Внезапное помутнение, молниеносное опустошение. Быстрее! Автоматизм.

Очнулся он, стоя в душном вагоне метро, прислонившись к стене, настоятельно призывающей «не прислоняться».

«Чёрт, я опять… Это всё проклятый будильник! Он запустил этот чёртов ежедневный сценарий… Так, впредь нужно быть сознательнее. Сосредоточься!»

Один малейший проступок, одно мизерное отклонение от установленного порядка запускало процесс, который было не остановить – он брал своё до конца, чем дальше, тем интенсивнее, пока не выжимал всё и не подходил к той точке, с которой уже нельзя продолжать. Только тогда всё заканчивалось. А можно ли определить эту точку в глобальном смысле? Он часто думал над этим, и в силу того, что всё продолжалось даже тогда, когда казалось, что дальше некуда, пришел к выводу, что нет. Максимализм пришлось оставить повседневности. Машинально он полез в карман, достал наушники. Оп, вылет!

Осознанность потихоньку вернулась, когда он подошёл ко входу в университет. Глупо было бы, наверное, топтаться на месте или тупо повернуть назад. Всегда боясь выглядеть глупо, он вошёл. «В конце концов, почему бы и нет… Времени ещё куча, а впереди у меня целая вечность».

Усаживаясь за парту, он спохватился. Нужно было совершить ежедневный ритуал – вспомнить своё имя, на случай, если вдруг обратятся. Спать хотелось жутко, и он чуть было не отключился снова. Почему-то обычно всегда помогало смотреть на свои руки. Видишь руки, затем примерно представляешь тело, а потом вспоминается имя и статус. Но в этот раз он просто порылся в рюкзаке – о, корочка – пожалуйста: имя, факультет, даже фотография. Он вздохнул с облегчением.

– Итак, Вы помните какие-нибудь цели и принципы из устава ООН?

Вопрос был явно обращён к нему.

– М-м-м…

– Только некоторые из них. Помните, мы в прошлый раз обсуждали их перевод.

Спокойный, вкрадчивый голос. Приветливая улыбка. Он бы ответил, конечно же, да вот только он снова рассеялся. Тут бы себя заново вспомнить, боже мой, где там эта карточка… Витал где-то под потолком, а кругом туман… Какой-то голос издалека…

– Ладно, давайте я Вам немного подскажу? Например, «…вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и…»

На последнем слове его сознание как будто немного прояснилось.

– Подождите! Мне кажется, я вспомнил что-то, что-то важное, дайте мне несколько секунд…

– Хорошо.

Нет, ничего особенного: на ум всего лишь пришло слово Dignitas 1 1 Игра слов: устав ООН изначально написан на английском; «достоинство» по-английски – «dignity». , заслуженно величающее швейцарскую некоммерческую организацию, предоставляющую людям в невыносимом состоянии здоровья возможность закончить жизнь ассистируемым самоубийством.

– А… извините. Я вспомнил не то. Просто… не спрашивайте меня, пожалуйста. Я не знаю ответа.