Владислав Осипов - Зазеркалье

Из его живота хлестала кровь, он получил разряд дробью. В глазах начинало мутнеть, я запрокинул голову, надо мной нависал противогаз в каске – это последнее, что я помнил.

– То есть, получается, тебя убили, но ты жив, – подчеркнул Херст.

– Знаешь, на протяжении всего этого времени я сам задаюсь этим вопросом. Почему я жив до сих пор? Как получилось, что всех ребят перебили, а я единственный, кто проснулся после этого ада.

– Просто не может быть, чтобы ты воскрес, когда тебя проткнули. Что за чертовщина? Такого не бывает! Даже если они не задели жизненно важные органы, все равно ты не смог бы дожить до сегодняшнего дня.

– Послушай меня, Херст, я не знаю, почему до сих пор хожу по земле. Прошу тебя, не перебивай меня, слушай дальше. Мы подходим к сути того, что я хочу от тебя, еще немного и я раскрою все карты, не нуди. Хорошо?

– Мне кажется, ты все-таки не в себе, я не могу до конца тебе верить и, уж особенно, доверять. Ты думаешь, если завалился сюда, угрожаешь мне и моей семье, диктуешь свои правила и до кучи хочешь, чтобы я послушал твою грустную историю, я должен тебе помогать? Приятель, тебе не кажется, что ты немного не в себе?

– Все твои домыслы – полная ерунда. Как минимум, потому что ты – идиот, который спешит непонятно куда и зачем. Знаешь, все достается тому, кто умеет ждать. Короче, ты мне надоел, я нажимаю на чертову кнопку, а ты разгребай сам это дерьмо. Понял?!

Ллойд достал пульт из кармана, открыл колпачок и потянул палец к кнопке, нажал пальцем на нее, но не успел надавить, как раздался крик Херста:

– Стой, стой, остановись! Ладно, я молчу! Жду, только не надо, пожалуйста, прости, я не хотел тебя перебивать и, уж тем более, оскорбить.

В этот момент раздался стук в дверь, Ллойд показал взглядом, чтобы Херст пошел разобраться, в чем дело и открыл дверь: Бриджс, у тебя тут все в порядке? Ты еще долго будешь торчать в допросной? Нам жуликов некуда заводить. А, кстати, скоро совещание будет!

– У тебя есть полтора часа, – сказал другой офицер.

– Да, я понял, почти закончил! Нужно узнать много важных деталей, поэтому, уж будь так любезен, не отвлекай меня! Быстрее закончу. И скажи другим не заходить сюда! Наклевывается дельная тема, понял, да? – ответил Херст.

– Окей, не забудь про совещание.

– Окей.

Херст закрыл за собой двери и вернулся за стол, Ллойд снова курил разминая в руке старый окурок.

– Ну что, успокоился? Готов дальше меня слушать?

– Да, готов! – ответил Херст.

Ллойд сделал пару затяжек, тяжело выдохнул дым и уронил на пол пепел. Непонятно почему, но Ллойд замешкался прежде, чем продолжить свой рассказ. Херст молча, ждал, наблюдая за действиями Ллойда.

– В общем, я очнулся в госпитале, а точнее – морге, какой год и местонахождение мне было неизвестно. Просто представь! Ты открываешь глаза, а вокруг тьма. Поначалу казалось, что так выглядит смерть и сам ад. Это было логично – тьма и пустота, но, когда я начал шевелить своей рукой, стало понятно, что ничего не понятно. Забавно сказал. Нащупав стены руками, в моем мозге было всего два варианта: либо гроб, либо морг, но холод металла давал понимание, что меня не закопали в землю. Я начал стучать, мне казалось, что я бью изо всех сил по стенкам, но это были всего лишь постукивания, никто меня не слышал. Через пару стуков я почувствовал жжение в груди, это было то место, куда вошел штык, там была полуоткрытая рана, боль распространялась по всему телу, свело каждую мышцу, тело скорчилось, но я ничего сделать не мог. Вскоре я отключился, но через время снова открыл глаза, и меня вновь поглотила эта зловещая тьма, окутывающая мое тело. Я не знал, что делать, страх и опустошение царили внутри меня. Мне казалось, что я действительно умер, попал туда, где ты один одинешенек. Только одно не укладывалось в голове: почему я чувствую прикосновение поверхности, и что дальше мне делать с этим? Это главные вопросы, которые не давали мне покоя. Я попытался кричать, но мое горло словно обмотали колючей проволокой и не давали вымолвить ни звука. Я лежал, как овощ. Черт знает, где, зачем и почему, тогда я не знал ничего. Спустя какое-то время меня открыли. Все-таки это была ячейка морга, и яркий свет ослепил меня. Я сощурил глаза. Меня выкатили из ящика, доктор нажал мне на грудь, и я, что есть сил, сделал глоток воздуха. Доктор упал в обморок. Я резко открыл глаза, свет обжигал меня, как вампира под полуденным солнцем. В тот момент было важно лишь то, что я дышал, а сердце стало биться с такой бешеной скоростью, будто в него вкололи адреналин. Все было странно, мои конечности будто атрофировались. При этом я мог пошевелиться, но тело поддавалось мне лишь ненадолго. Доктор оправился от шока и побежал докладывать начальству о живом человеке в морге. Я лежал в холодном помещении, где на зеленой стене с белой полоской висел военный календарь, благодаря которому, я узнал, что сейчас 3 мая 1917 года. Я пролежал почти два года, что со мной было и как это произошло, я не знаю. Точно также я не знаю, кто может ответить на мои весьма резонные вопросы. Ты вообще можешь себе это вообразить? Я тоже не могу. После я хотел встать, но упал с носилок и начал ползти до двери, рана была полуоткрыта и немного кровоточила, от этого мне становилось еще хуже, в глазах все кружилось. Когда я обратил внимание, что мои руки бледные, как у трупа, кем я собственно и должен был быть, я подтянулся у стены и с рывка открыл двери. У меня кое-как получилось встать, но держать себя на ногах было безумно тяжело. Надо было вспомнить, как передвигать конечностями, шаг за шагом. В конце коридора виднелись двери, ведущие, по всей видимости, в раздевалку для врачей. Мне очень хотелось в горячий душ, несмотря на то, что кровь вытекала из меня и давала немного тепла. По-прежнему, по всему телу чувствовался холод, который сильно сковывал мои движения. Меня стало волновать, где Кира? Стал ли я отцом? Мысль о том, что ей сообщили о моей смерти, наносила мне большую боль, чем рана в груди. Я вспомнил, как умер Карл и его последние слова. Но, раз в отличие от него я еще здесь, мне нужно найти главного врача, душ и одежду. Добравшись до двери, я услышал шаги людей, торопливые шаги, которые быстро нарастали. Я упал у двери и решил дождаться людей. Они мне помогут. Я знал это и снова отключился.