Сара Лотц - Три

Когда она в следующий раз открывает глаза, то ошеломленно вздрагивает: за окном высятся громадные американские горки, с ржавеющей рамы которых свисают хищные зубы сосулек. Должно быть, они относятся к одному из ныне не работающих курортов на горе Фудзи, о которых ей рассказывал Дэниел, — нелепый динозавр, застрявший неизвестно где.

Последняя остановка.

Одарив ее на прощание широченной улыбкой, от которой она чувствует угрызения совести, что притворялась спящей, старик уходит. Поотстав немного, она следует за ним через железнодорожные пути к безлюдной станции — деревянному строению с отделкой из отличной сосновой доски, более уместной, вероятно, на каком-нибудь альпийском горнолыжном курорте. Откуда-то доносятся звуки шарманки, достаточно громкие, чтобы она продолжала слышать их, когда выходит на площадку перед зданием станции. Кабинка для приезжих туристов справа от нее выглядит вымершей, как древний мавзолей, но зато она замечает единственное припаркованное рядом с остановкой автобуса такси, из выхлопной трубы которого тянется дымок.

Она достает клочок бумаги, на котором Дэниел (с большой неохотой) написал название пункта назначения, заворачивает в него банкноту в десять тысяч иен и идет к машине. Она протягивает все это водителю, который не выказывает никаких эмоций. Он кивает, сует деньги в карман куртки и сразу же отводит взгляд. Внутри такси пахнет застарелым сигаретным дымом и безысходностью. Сколько людей этот человек отвез в лес, зная, что, вероятнее всего, обратно они не вернутся? Водитель заводит мотор еще до того, как она успевает пристегнуться, и машина мчится через пустынную деревню. Большинство магазинов стоят с забитыми окнами, на колонках заправочной станции болтаются висячие замки. По дороге им встречается лишь одно транспортное средство — пустой школьный автобус.

Через несколько минут они начинают объезжать большое, покрытое льдом озеро, и Элспет приходится хвататься за ручку дверцы, когда водитель бросает машину в крутые повороты узкой дороги, — очевидно, что ему хочется побыстрее покончить с этой поездкой не меньше, чем ей. Она видит покосившийся скелет большого храма, перед которым высится лес надгробий на заброшенных могилах, из снега игриво торчат остовы выстроенных в ряд прогнивших лодок и обгорелые останки нескольких хижин для пикников. Вдали виднеется Фудзияма, вершина ее скрыта туманом.

Они оставляют озеро позади, и водитель съезжает на пустынное шоссе, а потом резко поворачивает и несется по сужающейся дороге, заваленной снегом и скользкой из-за льда. С обеих сторон к ним подбирается лес. Она понимает, что это, должно быть, и есть Аокигахара, — она узнает выпуклые корни, расползающиеся по поверхности твердой вулканической породы. Они проезжают мимо нескольких загрузнувших в сугробах машин, брошенных на обочине дороги. В одной из них — она почти уверена в этом — за рулем сгорбленная фигура человека.

Водитель направляет машину на парковку и резко останавливается перед невысоким строением с закрытыми ставнями окнами, от которого веет запустением. Он показывает на деревянную табличку, висящую над тропой, уходящей в лес.

Здесь в снегу тоже есть несколько холмиков в форме автомобилей.

Как, интересно, она собирается добираться отсюда обратно на станцию? На обочине дороги есть остановка автобуса, но кто знает, ходят они сейчас или нет.

Водитель нетерпеливо барабанит пальцами по рулю.

У Элспет нет другого выхода, кроме как попробовать поговорить с ним.

— Хм… Вы не знаете, где я могу найти Чийоко Камамото? Она живет где-то здесь.

Он качает головой. И снова показывает в сторону леса.

И что теперь? Что, черт возьми, она ожидала тут найти? Чийоко, которая дожидается ее в лимузине? Нужно было послушаться Дэниела. Это было ошибкой. Но теперь она уже здесь — какой смысл просто так возвращаться в Токио, не проверив все имеющиеся возможности? Ей известно, что поблизости есть деревни. Она должна будет добраться до одной из них, даже если автобусы не ходят. Она бормочет: «Аригато», но водитель не отвечает. Как только она закрывает за собой дверь, он резко жмет на газ.

Несколько секунд она стоит неподвижно, давая окружающей тишине окутать себя. Бросает взгляд на темный провал уходящей в лес тропы. Голодные духи, прячущиеся в лесу, уже должны были бы попытаться увлечь ее под эти деревья. С другой стороны, думает она, их мишенью ведь являются уязвимые и сломленные, разве не так? Хотя какая она сейчас, если не уязвимая и не сломленная?