Павел Гигаури - Соб@чий глюк [litres]

– Подожди, что ты мутишь! Ну при чем здесь моя собака, при чем здесь, что я болел? Бред какой-то. Давай возьмем ДНК моего пса на анализ.

– Уже взяли. Полное совпадение!

– Когда? – удивился я.

– Это забота того самого мужчины, который сидит сейчас в приемной и терпеливо ждет, когда мы закончим разговор. И по результатам нашего разговора он решит: едешь ты к себе домой или он везет тебя в Лефортово, чтобы вернуть тебе память, – вкрадчиво сказала сестра.

– За что в Лефортово? Вы что, охренели совсем, что ли? Полный беспредел! – возмутился я, в душе осознавая, что дела выходят из-под контроля, и чем все может кончиться, совершенно не ясно.

– Давай говори, как ты смешал свою ДНК с собачьей? – строго спросила сестра.

Тут даже страх Лефортово не мог меня удержать:

– Ты совсем охренела! – закричал я. На звук моего голоса в кабинет вошел вышеупомянутый офицер из приемной. – Ты хочешь сказать, что я трахал свою собаку? Ты что? Даже наша мать не пришла бы с таким подозрением!

– По обмену ДНК больше похоже, что твой пес трахнул тебя, – ехидно заметила Ксения.

Я посмотрел на офицера:

– Везите меня в Лефортово.

– Не надо горячиться. Сейчас, конечно, нравы распущенные, но мы и в мыслях не можем допустить, что вы вступили в интимные отношения со своей собакой, – спокойным голосом сказал офицер. – Но передача ДНК состоялась.

Он сделал паузу.

– Постарайтесь вспомнить, что могло произойти в вашем доме. Может, он обоссался, потому что вы болели и не вывели его вовремя, или обосрался, а вы стали за ним убирать? Понимаете, о чем я говорю? Это очень важно.

– Я болел, все было как в тумане, плюс еще семейные обстоятельства неожиданные, – растягивая слова, начал я.

– Это какие у тебя семейные обстоятельства? – переспросила сестра.

– Артему Георгиевичу изменила жена с другом детства, – по-деловому сказал офицер. – Вы не волнуйтесь, Артем Георгиевич, постарайтесь вспомнить дни, когда вы болели. От вас, скорее всего, заразился ваш отец, значит, что-то произошло до его прихода.

– А, Светка тебе рога наставила! И правильно сделала. Терпеть такого кретина, как ты, – не удержалась сестра.

– Ксения Георгиевна, не надо сейчас затевать семейные разборки, – спокойно сказал офицер. – Итак, Артем Георгиевич, постарайтесь вспомнить тот день, когда пришли ваши родители. Что вы делали?

Я стал напрягать мышцы головы. Каким-то непонятным образом мышцы на черепе связаны с мозгом и центрами памяти. Стоит напрячь мышцы под кожей головы, а еще лучше – обхватить голову пальцами, как начинается движение внутри черепа. Я так и сделал.

– Что я делал? – переспросил я сам себя и ответил: – Я лежал на диване и молча исходил говном из-за этой простуды.

– А что делала ваша собака, где она была: рядом с вами на диване, рядом на полу? – подсказывал офицер.

И вдруг меня осенило: вспомнил!

Сестра и офицер с надеждой посмотрели на меня.

– Как я уже сказал, я лежал на диване, и мне было совсем хреново. Пес подошел, понюхал меня, его голова была на уровне моей, а потом вдруг чихнул мне прямо в лицо, – от признания мне стало легче на душе.

– А дальше, зная своего брата, могу сказать, что он, будучи свиньей от рождения, даже не пошел и не умылся, – сказала сестра, полная торжествующего сарказма.

Я промолчал.

– Ну вот видите, – сказал офицер, обращаясь неизвестно к кому, – кусочки складываются вместе. Картинка проявляется. И не нужно никакого Лефортово.

«Ну просто гуманист», – подумал я про себя.

– Да, складываются, – согласилась сестра. – Но теперь надо понять, что это за сочетание нуклеотидов, которое мы не можем расшифровать. Оно же совершенно бессмысленное с точки зрения биологии. И, что интересно, вирус не производит собачьи протеины у самих собак, не производит их в лабораторных условиях у крыс и мышей, даже у обезьян не производит – только у людей. В человеческом организме его что-то стимулирует, и он активируется, то есть начинает производить белки, которые заставляют человека вести себя странно, я бы сказала, по-собачьи. И я думаю, что отгадка – в этих нуклеотидах! – заключила сестра-вирусолог.

– Тут, Ксения Георгиевна, я вам помочь не могу, но если надо привлечь какие-то ресурсы, дайте знать. К сожалению, времени у нас нет, – сдержанно заметил офицер.

– Если хотите, – начал я осторожно, – я могу прогнать ваши сочетания через компьютер и попробовать выявить в них хоть какую-то закономерность. Не думаю, что это будет суперсложно, если только кто-то специально не зашифровал там что-то, как это делают разведчики, – я многозначительно посмотрел на офицера.