Кир Булычев - Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые люди

Фельдшер сказал, что у меня сотрясение мозга и мне нужен покой. Он дал мне пять таблеток аспирина и велел не двигаться. Я смотрел в небо, на пушистые облака, менявшие очертания, словно сказочные животные, и мне казалось, что я снова еду с дедушкой в повозке…

Мы ждали вертолет. Единственный исправный вертолет улетел еще вчера на рубиновые копи.

На поляне все занимались своими делами. Князь о чем-то беседовал с директором Матуром. Князь возвышался над ним на три головы и смотрел не на собеседника, а вдаль. Матур всплескивал руками. Русские геологи разложили на стерне спасенные приборы и громко переговаривались на своем варварском языке. Все-таки зря я их взял. Завтра они бы добрались до Танги на поезде и на машине.

Господин Вспольный из русского посольства с обмотанной бинтом головой сидел на плоском камне и заносил свои впечатления в черную записную книжку.

Я подозвал капитана Боро. Тот присел рядом на корточки. Солнце уже поднялось высоко, и стало тепло.

— Расскажи, брат, — попросил я, — как вы нас нашли.

— Вам вредно разговаривать, майор, — сказал капитан. — Фельдшер советует полный покой.

— Пусть твой фельдшер… — Я выразился не очень вежливо.

Капитан был предупредителен, но насторожен. Он один из хозяев гор и со временем уйдет в отставку обеспеченным человеком, если сумеет лавировать между центральной властью, местным губернатором, горными князьями, контрабандистами, инсургентами, да так, чтобы никого не разгневать. Для такого провинциального капитана любая смена власти опасна и нежелательна… При ней будут новые порядки, он окажется недостаточно умен, энергичен, честен… и мое появление в Танги тому доказательство. Надо спрятать концы в воду и показать свою деятельность в лучшем свете — может, пронесет.

Впрочем, возможно, я несправедлив. Если начинаешь строить в голове портрет незнакомого человека, строишь его из черточек, принадлежащих другим портретам.

— Мы только в пять часов узнали обо всем.

Я сочувственно прикрыл глаза. Я не хотел пугать этого офицера. Здесь мне нужны союзники, а не враги.

— Мы готовились к встрече. Даже написали лозунг. В городе все с удовлетворением приняли известие о приходе к власти нового правительства.

Этому я не поверил, но спорить не стал.

— Бывший господин губернатор нанес мне визит.

Интересно, какие дела они обделывали с губернатором?

— И вдруг с аэродрома сообщают, что самолет не прилетел. Вы знаете, город наш небольшой, сразу поползли слухи, что в гибели самолета виноваты духи гор, не желавшие вашего прилета, господин майор.

Капитан Боро показал в улыбке белые зубы и развел руками — такой, понимаете, темный у нас народ.

— Я сразу связался с полицией, чтобы они узнали по окрестным деревням, не видели ли там самолета. Население у нас редкое, места дикие. Самолет отклонился от курса — десять миль для самолета ничто, а для гор много. Другая долина, другой хребет… Поздно вечером мне сообщили, что в деревне Лонги — это миль двенадцать отсюда, вверх по реке, — видели дым и слышали взрыв. Глубокой ночью я примчался туда. Я допросил людей, но не мог найти проводника.

— Почему?

— Ночь. Ночью они не выходят из деревни. Боятся бандитов…

— Этих? — спросил я, показав на связанных Па Пуо и его сообщника.

— Не знаю, — сказал капитан. — Они же не говорят. От них ничего не добьешься. Мы решили ждать рассвета. Это был единственный выход в нашем положении, правда?

Капитану хотелось, чтобы я согласился. Хотя он понимал, как прозвучит в Лигоне мое донесение: «Капитан Боро, не дойдя двенадцати миль до места аварии, остался ночевать в деревне, поставив тем под угрозу жизнь и безопасность…» Нет, пускай не боится, такого донесения я не пошлю. Ночью в горах нечего делать.

— Правильно, — сказал я.

— Ну вот. — Капитан был рад. — И тут нам повезло. В деревню приехал господин князь Урао Као.

— А что он там делал?

— Он искал вас.

Я не выказал удивления. Пусть продолжает.

— У князя Урао большое влияние в нашем округе. Князь узнал, что самолет потерпел крушение в горах за Лонги, и, даже не переодевшись, вскочил в машину. Когда он увидел нас, то очень обрадовался. У него был человек, который знает эти тропы. Вот мы и решили объединить усилия. Три мили мы проехали вверх по дороге, а потом дорога кончилась, мы пять часов шли в темноте по тропам. Я сегодня за ночь ни минуты не спал.

Если он надеялся, что я повешу орден ему на грудь, он ошибался. Почему же князь так спешил? Какое ему дело до самолета? Но он знал, что на самолете летели Лами и директор Матур. Оба ему знакомы. Может, кто-то из них вез из Лигона важные вести. А впрочем, какое мне сейчас до этого дело? Мы спасены, и я надеюсь, что завтра смогу встать. Иначе придется Лигону прислать другого комиссара.