Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

2.

Броня чувствовала себя крайне неуютно. На самом деле, её чувства было несложно понять: многие ли из нас ощущали бы комфорт во время проводимой “на дому” стоматологической процедуры, пусть даже и магической. Сколь не был бы продвинутым и эффективным процесс построения недостающих кусков зуба из костной пыли с последующим восстановлением эмали, на протяжении всей операции всё равно приходилось сидеть в неестественной позе с задранной головой и открытым ртом, не имея даже возможности нормально сглотнуть слюну. В кабинете дантиста, хотя бы, есть трубочка с активным слюноотсосом, а тут из удобств только возможность поднять руку, показывая необходимость сделать перерыв.

Тот факт, что процедура выполнялась непосредственно руками самой пани Маллой, жены ректора, происходящей из крайне высокого рода, да ещё и с ассистенткой в лице её дочурки, ничуть не помогал. Как раз, напротив — делал ситуацию ещё более неуклюжей.

Хорошо хоть Броня успела привести себя в относительный порядок. Смыть грязь, засохшую кровь, пот. И даже причесаться. Благо, в усадьбе пана ректора при гостевых покоях имелись собственные ванные комнаты с прямым доступом без необходимости выходить в коридор. А вот переодеться девушка не успела. Хозяйки дома проявили излишнее радушие и даже не стали дожидаться, пока синеглазка сменит полотенце на заранее заготовленные одеяния. Так что, к вышеупомянутым неудобствам стоило мысленно добавить ещё и необходимость постоянно придерживать одной рукой ткань в районе груди. Не то, чтобы оно было критично в чисто женской компании, но всё же.

Впрочем, это уже ошибка самой Брони. К ней без стука никто не врывался. Девушка сама пустила хозяек, не ожидая, что всё обернётся столь неожиданным образом. Впрочем, и без непрошенного визита уюта было немного. Гостевые покои поражали размерами, однако комфорт и гигантомания, с точки зрения временной обитательницы, являлись понятиями антагонистичными. На излишне большой кровати с алым балдахином могло бы уместиться человек пять, а в расстояние от неё же до шкафа при желании получилось бы впихнуть комнатку, в которой обычно доводилось проводить свои ночи синеглазке. Никоим образом нельзя было отрицать красоты и шика местных интерьеров в стиле рококо, однако красота и чувство безопасности, порождающее уют, — не синонимы.

— Ну вот и всё, — наконец произнесла пани Маллой и отстранилась, более не нависая над гостьей. Её ассистентка тут же подала полотенце для рук. — Зубки лучше новых.

Броня пару раз клацнула челюстью, после чего пожевала воображаемый листик салата. Вроде бы, ничего не мешало. Благо, магическое обезболивание отличается от химической заморозки, и нервные окончания стали полностью функциональны сразу по завершении процедуры. Это уменьшало количество неприятных сюрпризов. Главное, слегка разогнать кровь, избавляясь от присутствия потустороннего холода.

— Да. Премного благодарна, пани Маллой, за вашу помощь. Я бы, наверное, провозилась пару часов, да ещё и исключительно наощупь.

— Ничего страшного, моя дорогая, — покровительственно улыбнулась женщина. — Всё же именно из-за нашего горячо любимого остолопа вы попали в столь затруднительную ситуацию. Не стоит судить о семействе Маллой только по мужчинам. Им положено быть властными и непреклонными, даже когда они знают, что не правы.

“Не правы”? В Форгерии сильный всегда прав, а слабый всегда зависим. Пан ректор не нарушил никаких законов государства или совести, выставляя студентке, просящей о защите семьи, требования. Аналогично и его сын не нёс никакой ответственности за судьбу Глашек.

Единственной, кто была по всем местным нормам морали не права, выходила Броня.

Не стоит обманываться. За радушием хозяюшек и добротой стоял мотив, цель. Причина. А именно, желание лояльности. Торговля поступками, как она есть. Впрочем, разве имеет безродная право судить лукавую шляхту? Это законы жизни. И это шанс, который выпадает раз в жизни, и то, не каждому.

— В любом случае, это не отменяет моей благодарности, пани Маллой, — Броня пустила лицемерие в свою жизнь, и оно тут же явило себя миру в виде улыбки. — Ваше желание показать мне иной лик рода, не может не найти отклика в моей душе.

— А теперь, если вы не возражаете, слечна Глашек, мне нужно проследить за тем, как устроились остальные гости. С вами останется моя дочь и убедится, что вы ни в чём не нуждаетесь.

— В этом нет никакой необходимости, — произнесла вслед уходящей женщине синеглазка. Ей, если честно, подобная помощь была, как собаке — пятая нога. — Вы и так очень помогли.