Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

— Не переоценивай человеческий интеллект, — с уст госпожи сорвался нервный смешок. — Люди склонны бороться со следствиями явления. Не с причинами. Но… пожалуй, ты права… права… смысла в этом всём просто никакого. Что изменится, если я буду сидеть в своём будуаре и жалеть себя, дуясь на весь мир?

Подчинённые в один голос хихикнули. Абсолютно каждая уловила эту несложную игру слов, ведь они ещё в детстве выучили французский, а оттого знали, что “boudoir” не просто так созвучно с французским же “bouder”, переводившимся на богемийский именно как “капризничать” или “дуться”. И было не столь важно, действительно ли они оценили юмор или же повиновались рефлексу, обязующему их смеяться над каждой шуткой госпожи.

— А давайте отправимся на охоту?!

5.

Это было, пожалуй, самой лучшей идеей из тех, что приходили слечне Штернберк в голову со времён попытки завербовать Глашек в те времена, когда та ещё была “никем”.

Фортуне однозначно требовалось “проветриться”. Покинуть на время душную Прагу. Вдохнуть полной грудью свежий деревенский воздух. Забыть на время обо всех проблемах. О сумасбродном ректоре, оскандалившемся своим избыточным вниманием к безродной. О нелюдимой мнительной Лешей. О зарабатывающем на картофеле с кровью некромагов Даркене. О занудных лекциях. О самолюбовании профессора Цукера. О…

Обо всём.

Лишь дорога, четыре послушных спутницы, да одна единственная цель. Самая интересная добыча из тех, что когда-либо знал любой из возможных миров.

Человек.

И не просто человек, а человек, знающий, что на него идёт охота. Человек, компетентный в вопросе поиска других людей. По крайней мере, достаточно компетентный, чтобы избавиться от кредитки и сим-карты прежде, чем Стенающая Роща встретила своё первое утро в Форгерии.

По первости, очнувшись ото сна в мчащейся по шоссе машине и оторвав голову от бёдер Ценусы, послуживших госпоже подушкой за неимением более удобной альтернативы, Фортуна даже пожалела о принятом во хмелю решении немедля отправиться на поиски беглого Полыня Смолара, но затем, спустя пару часов в дороге, ощутив непривычную лёгкость и свежесть мозга, избавленного от необходимости решать уже тысячу раз опостылевшие задачи, осознала, насколько же сильно ей этого не хватало.

Внеочередных каникул. Своего собственного небольшого приключения. Беспечного. Беззаботного.

Фортуна ни на секунду не сомневалась, что её цель никуда не денется. Через пару дней — максимум через неделю — Полынь Смолар предстанет перед светлым ликом юной слечны Штернберк. Подобная уверенность позволяла с облегчением выдохнуть да со спокойной душой наслаждаться красотой окружающего мира.

А Богемия была очень красивым местом. На её территории расположилось великое множество густых лесов, где доминировали хвойные породы, привычные к капризам различных времён года. А уж что говорить о полуторакилометровой горе Снежке, вызывавшей благоговейный трепет у любого, кто, хотя бы, увидит её издалека?

Флора и фауна страны были крайне разнообразными, дикими, совершенно не прирученными. Но, разумеется, форгерийцев, воспитанных в страхе перед силами природы, подобное не устраивало. Не имея возможности покорить земли, на которых столь прочно укоренился Леший, они приложили все силы, чтобы максимально украсить границы человеческих владений.

В целом, это была весьма распространённая практика. Считалось, что если жилые массивы располагаются слишком близко к лесам, — а местные больше боялись именно густых и тёмных лесов, нежели открытых всем ветрам и взгляду лугов, — их требуется в обязательном порядке защитить рядом специфических построек. Например, пилонов или статуй. Чем большее величие человека демонстрируют эти сооружения, тем меньше шансов, что коварная нечисть проникнет на территории городов и деревень с целью навредить жителям.

И, что характерно, это имело под собой обоснование не только религиозное, но и практическое: на случай, если в мире, где маги поднимают людей из мёртвых, а мстительные духи являются объективной реальностью, найдётся какой-нибудь атеист-диссидент, не верящий в существование нечисти. Статистика преступлений в районах, отделённых от леса величественными статуями и шпилями, была существенно ниже, нежели в местах, где этих сооружений не имелось, или же они пострадали от рук вандалов.

Даже в самой захудалой деревеньке завсегда найдётся резчик по дереву, что окружит поселение изящными пограничными столбами, что уж говорить о городах.