Дмитрий Манасыпов - Дохлокрай

– Сейчас, – проворчал Семёныч, положив руку на плечо Рикера. – Вот, теперь никуда вообще не дернется. Маш, хомуты вон там, в рундуке, давай штук десять. Нам же еще общаться и общаться.

Движение Рикера удалось поймать вовремя. Как бы талантлив не оказался Семёныч, но все мускулы просто так не проконтролируешь. Спинка клинка сломала несколько зубов, но беспокоиться о них, Рикеру, уж точно не стоило. В рот ему запихали туго свернутый большой наплечный платок Лизы, лежавший на столе, закрутив в него несколько самых обычных тряпок. Кляп оказался хорошим и теперь не грозило потерять ренегата из-за откушенного языка.

– Ну, теперь можно и пообщаться. – сказал Семёныч, притянув Рикера последним хомутом. – Вот дерьмо где, а?

Маша, снова дымящая, вытирала слезы. Самые настоящие, горькие и обидные, катившиеся без какого-то её участия. Сложно не понять, просто принять. Это же товарищ, столько лет воевавший бок-обок, локоть к локтю и… И предавший их всех. И предавший не один, а это еще хуже. Пусть лучше сейчас поплачет, прежде чем поймет полностью все случившееся.

– А ведь ты блефовал, – сказала Лиза, – пусть и серьезно, умело, но блефовал.

– Играть никогда не являлось моим достоинством. – Он сел, глядя на Рикера. – Это просто логика и чутье. Чересчур быстро появились спецназовцы, чересчур явно все оказалось слито, раз прилетела куратор региона. Мобильная связь и Интернет есть зло, свалившееся на наши головы от лукавого, не иначе.

– Вот ты умеешь зубы заговаривать. – Лиза вздохнула. – Как мы его с кляпом допрашивать-то станем?

– Семёныч не даст, – он пожал плечами, – теперь-то его всего держать не нужно. Вон, притянули так, что уже краснеть начал. Ничего, много времени оно не займет. Маша, если тебе неприятно, лучше уйти. Будет некрасиво и даже страшно. Да и проверить надо, что, как и вообще.

Маша не спорила, встала и ушла. Не смотря ни на кого из оставшихся. Только у самого выхода оглянулась, зацепившись за Рикера, уставившегося в стену.

– Больше плохого нет, чутье не подсказывает? – зло съязвила Лиза. – Или…

Глядя на его лицо поморщилась, поняв все сама.

– Или?

– Да. – Он не хотел такого варианта, но все становилось на свои места чересчур быстро. – Проводник тот самый ваш парень, отправленный куда подальше. Мрак взял его хитро, показал его собственную силу, когда смог найти прошлого Проводника. И добрался до него там, где ему стоило прийти в себя и вернуться. Ну, а он окрутил Рикера. Почему? Да кто ж знает, на самом деле.

– Уверен?

– Совершенно. Ирина не называла имени, но назвала место. Рикер не бывал там, от отказался идти еще раньше. А вот ваш пропавший товарищ любил «Шугар», бывал там частенько, Семёныч говорил.

– Угу. – Бородач кивнул. – Верно.

– Он знал все слабые места, а Рикер помог с бункером. Почему стрелял и воевал? Проводник, как бы его не звали раньше, в себе не уверен, запасной ход нужно оставлять всегда. А трупы, что трупы… расходный материал, не больше, еще найдут. Да и понятно откуда так много, да, подлюка?

Рикер, смотря перед собой, не шевельнулся.

– Просто так пропажа стольких случайных погибших – уже проблема. Начали бы искать, дошло бы до Института, а это Рикеру было ненужно, он тогда явно таил какие-то надежды. И только когда увидел, как чуть не умерла Маша, так страшно, решил сдать всех вместе своим настоящим хозяевам. И даже не торопился, ведь ему известно, где искать нашего сраного некроманта, чувствующего себя самым настоящим хозяином ночного города. Молчишь? Сейчас заговоришь.

Рикер шевельнулся. Что-то промычал и кивнул на руку. Точно, почти забыли за разговорами, что ему сейчас больно и плохо. Сильный человек, столько просидел…

Лиза вколола стимулятор, спокойно достав прямо из сумки. Семёныч положил свою клешню Рикеру прямо на голову и распустил завязки кляпа. Тот выплюнул ткань, распустив слюну по подбородку и глядя с ненавистью.

– Ублюдок.

Ну, конечно, его часто так называли.

– Упырь, тебя на куски покромсают, чтобы изучать каждую молекулу твоего паршивого мяса.

– Это понятно. Где твой дружок, подскажешь?

– Болт тебе на воротник, сраный урод. Пытать станешь?

– Стану. Еще как стану, чтобы узнать – где его найти.

– Лучше не стоит. Я умру от боли, а про вас узнают, когда датчик узнает, что я мертв.

Страховка в виде вживленной аппаратуры? В конце второго десятка Миллениума удивляться такому не стоило, вполне возможно. Если только не…

– Ляжка, правая. – проворчал Семёныч. – Я вырезать не стану. Да и как вырезать-то, там же точно есть система с предохранителями. Попробуем достать – помрет.