Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– Когда же она будет опубликована?

– Когда можно будет объявить без опаски, что открыты альтернативные миры, готовые к колонизации. Я-то сам, конечно, книги не увижу, но тем не менее горжусь ею. Здесь я нашел подтверждение принципам, вызвавшим недовольство прежних моих коллег. Они назвали эти принципы ненаучными, а на деле это их взгляды не имеют ничего общего с наукой. Книга отомстит за меня.

– Неужели это для вас важно? Даже после вашей смерти?

– Разумеется, важно. Даже после смерти. – Саттон посмотрел на часы. – Наверное, уже пора. Мне только что пришло в голову: вы что-нибудь сегодня ели?

– Нет, – ответил Латимер. – Я совершенно забыл о еде. Но я голоден.

– В баре уже подают закуски. Это поможет продержаться до обеда.

– Еще один вопрос, прежде чем отправиться в бар. Вы упомянули, что рептилии обнаружили способность к эволюционному развитию. В каком направлении? Что в них могло измениться?

– Представьте себе, многое. Изменилось строение тел. Произошли какие-то экологические изменения, а быть может, и поведенческие, хотя ручаться за это нельзя. Откуда мне знать, как они вели себя прежде. Некоторые из крупных хищников, вероятно, не изменились вообще. А может, в каких-то случаях поднабрались ловкости. Добыча-то стала пугливее и резвее, вот и хищникам приходилось становиться проворнее, если им не нравилось голодать. Но самая удивительная из перемен – разум. Появился один вид, насколько могу судить, совершенно новый вид, проявляющий все признаки ясно выраженного интеллекта. Но если это интеллект, он развивается в странном направлении. Трудно сделать какое-то определенное заключение. Стоит напомнить, что из всех тупиц, когда-либо бродивших по Земле, динозавры не знали себе равных. Разума в них не было ни на грош.

– Вы сказали, развитие интеллекта приняло странное направление?

– Постараюсь объяснить. Я вел наблюдения за этими умниками по много часов подряд. Я почти убежден, что они пасут стада травоядных – я имею в виду травоядных рептилий. Они не носятся вокруг стада, как сторожевые собаки вокруг овец, и тем не менее я уверен: свой скот они контролируют. Какая-то группа обязательно наблюдает за стадом, и, пока идет наблюдение, стадо не разбредается, а держится кучно, как овцы под присмотром собак. Когда настает момент перейти на новое пастбище, стадо движется организованно. А время от времени отдельные особи отделяются от стада и трусят в определенное место, где их поджидают другие представители моих так называемых разумных динозавров и без сопротивления забивают. Жертвы идут на бойню безропотно. Не могу избавиться от впечатления, что эти травоядные – мясные стада, домашний скот динозавров разумных. И еще одно. При нападении хищников эти разумные их попросту изгоняют. Не охотятся на них, никак их не отпугивают, просто выходят на видное место и спокойно себе садятся. И как только хищники это видят, их охватывает вроде бы беспричинное беспокойство, и какое-то время спустя они уходят прочь.

– Гипноз? Какое-то умственное воздействие?

– Все возможно.

– Но это не обязательно интеллект. Это может быть всего лишь благоприобретенный жизненный навык.

– Мне так почему-то не кажется. Они не только стерегут стада и отгоняют хищников – они частенько сидят группами сами по себе. Точно как беседующие люди. Именно такое у меня создалось впечатление – что они сидят и беседуют. Никаких стадных привычек, общих для всех приматов, никаких шумных игрищ, никакой возни, ничего похожего. И по-видимому, почти никаких физических контактов – ни шлепков, ни ласк, ни прямых прикосновений. Словно они ни в чем таком не нуждаются. Однако они танцуют. Какие-то ритуальные танцы, хоть и без музыки. У них нет инструментов, чтобы извлекать музыку. И вообще никакой материальной культуры. У них нет рук, чтобы изготовить какие бы то ни было предметы культуры. А может, им и не нужны ни станки, ни оружие, ни музыкальные инструменты. И в то же время очевидно, что у них есть святилища. Места, куда они отправляются поодиночке или малыми группами размышлять, а возможно, молиться. Мне известно одно такое место, но могут быть и другие. Ни идолов, ни предметов поклонения. Просто уединенное место, хотя в нем, по всем признакам, есть что-то особенное. Они посещают его год за годом. Пробили к нему тропу и утоптали ее за столетия. Не видно ни молитвенных бдений, ни каких-либо обязательных ритуалов. Приходят и сидят. В самое разное время. В этом мире воскресные службы не установлены. По-моему, они ходят в святилище тогда, и только тогда, когда у них возникает в том нужда.