Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– От такого дрожь берет, – сказал Латимер.

– Да, не спорю, – согласился Саттон. И опять посмотрел на часы. – Что-то мне остро хочется выпить. А вам?

– Да, – ответил Латимер. – Рюмка мне, чувствую, не повредит.

«Теперь, – сказал он себе, – я знаю гораздо больше, чем раньше. Я знаю, как заменяют прислугу в доме на берегу и откуда поступают припасы. Совершенно очевидно, что всем и всеми распоряжаются и управляют из этого центра. Из первичного мира периодически поступают товары и персонал, а все остальное решается здесь».

Что приводило в недоумение, так это позиция Саттона. Тот, по всей видимости, был доволен своим положением и нисколько не возмущен ссылкой в этот мир. Они вовсе не безмозглые чудовища, заявил Саттон, намекая, что руководители проекта – рассудительные люди, озабоченные интересами общества. Он пребывал в убеждении, что задуманная им книга будет опубликована и реабилитирует его посмертно. А еще, напомнил себе Латимер, у Инид пропали стихи, а у Дороти – роман. Может статься, стихи и роман оценены кем-то как шедевры, которые нельзя утратить, и уже опубликованы в первичном мире, допустим, под псевдонимом?

А что случилось с теми, кто вел исследования, приведшие к открытию альтернативных миров, кто придумал, как достичь их и заселить? Уж кого-кого, а этих отселили из первичного мира в самую первую очередь – они-то действительно ставили секретность проекта под угрозу. Вероятно, ныне они в отставке, живут помещиками на каком-нибудь из открытых ими миров.

Вслед за Саттоном Латимер обогнул одну из рощиц, щедро рассыпанных по парку, и тогда услышал отдаленный гомон: где-то счастливо резвились, играли дети.

– Вот и уроки кончились, – заметил Саттон. – В ближайший час ребятишки здесь полные хозяева.

– С вашего разрешения, – произнес Латимер, – еще один вопрос. Во всех этих альтернативных мирах, про которые вы рассказывали, есть там свои туземцы? Обнаружены там представители рас, отличных от нашей?

– Насколько мне известно, – ответил Саттон, – человек появился лишь однажды, в первичном мире. Но я, наверное, не в состоянии полностью ввести вас в курс дела. Допускаю, что я и сам многого не знаю. Слишком занят по прямой своей специальности, и пытаться что-то выяснить за ее пределами не остается времени. То, чем я поделился, – отрывочные сведения, почерпнутые из случайных разговоров. Я даже не знаю, сколько всего альтернативных миров, не знаю, на многих ли мирах учреждены станции. Правда, знаю, что в мире бескрылых гагарок есть и другие станции, помимо дома на берегу.

– Под станциями вы подразумеваете места, где содержатся нежелательные элементы?

– Вы прибегаете к очень жестким формулировкам, мистер Латимер, но, в общем, вы правы. А по поводу появления человека где-либо, кроме нашей с вами Земли, – не думаю, что такое предположение вероятно. Мне сдается, что и в одном-то мире человек появился лишь в результате серии счастливых случайностей. Если вдуматься пристально, у него не было настоящего права на перспективное развитие. Человек – своего рода эволюционная ошибка.

– А разум? Разум развился в первичном мире, и вы доказываете, что и здесь тоже. Нельзя ли предположить, что эволюция нацелена на возникновение разума и добивается этой цели в какой бы то ни было форме в каждом из миров? С чего вы взяли, что в мире бескрылых гагарок нет разума? Вокруг дома на берегу обследовано всего-то пять-шесть квадратных миль. Да и вокруг других станций, вероятно, не больше.

– Вы задаете немыслимые вопросы, – сухо ответил Саттон. – При всем желании ответить на них не могу.

Они наконец достигли точки, откуда здание центра было видно полностью. Да, теперь здесь было людно. Мужчины и женщины прогуливались, грелись на солнышке, валялись на траве. На террасах составилось несколько увлеченно беседующих компаний. Повсюду носились дети, играющие в свои беззаботные игры. И вдруг шедший впереди Саттон остановился так резко, что Латимер с трудом уклонился от столкновения, и показал куда-то:

– Вон они, легки на помине!

Латимер послушно взглянул в указанном направлении, но не заметил ничего необычного.

– Кто? Где?

– На вершине холма, сразу за северными воротами.

Спустя секунду-другую Латимер различил дюжину припавших к земле фигурок: они оседлали тот самый холм, откуда всего несколько часов назад он катился кубарем вниз, к воротам, в поисках убежища. Фигурки были слишком далеко, чтобы рассмотреть их толком. Пожалуй, они слегка напоминали рептилий и казались угольно-черными, но был ли это естественный цвет их кожи или обман зрения, порожденный тем, что приходилось смотреть против света, художник решить не смог.