Леонид Кудрявцев - Эдгар По. Идеальный текст и тайная история

Кстати, чем не вариант? Если принять его, то я полусумасшедший старик, нафантазировавший себе черт те что на основе лишь собственного долголетия.

Это предположение заставляет меня улыбаться.

Что ж, если такие вещи приходят мне в голову, значит, я утратил разум еще не в полной мере. Вот только в этом варианте мне ничего делать не нужно. Лишь ждать, когда вернется сиделка и, узнав о случившемся со мной несчастье, покатит к врачам. А вот если моя теория об истории верна, тут…

Мэри, ты читаешь эти строки? Если так, то значит… Читай внимательно. Я не стану тратить время и скажу основное.

Главное, быть готовым к встрече внутренне. Как я понимаю, самым легким вариантом той просьбы, которая раздастся из моих уст, будет пожелание немедленной смерти, или вечной жизни, или еще какая-нибудь глупость. Будем рассчитывать на самый тяжелый, и он вполне вероятен, учитывая, что ангелы не мелочатся. Значит, это может быть переустройство мира, согласно каким-то там, гнездящимся в моем подсознании желаниям. Вот этого я боюсь больше всего.

Несколько успокаивает меня только мысль о том, что ангелы — светлые создания. Впрочем, жить в мире, устроенном в соответствии с принципами, которые прячущемуся в моем подсознании существу могут показаться светлыми и справедливыми, может оказаться ничуть не лучше. Как думаешь, много ли радости получат люди, ни в какой ситуации не впадающие в грех, не ведающие о его существовании? И это…

О, боже, кажется, я что-то слышу!

Звук, очень похожий на шелест больших крыльев. Он, как на грех, приближается ко мне со спины.

Но как это возможно, и каким образом ангел, прилетевший ко мне, преодолеет купол? В том, что он способен жить в разреженной атмосфере Марса, я не сомневаюсь. Но — купол…

Мэри, послушай, я, кажется, совершил ошибку. Точнее, даже не так… Поскольку меня всю дорогу вела история, то что-то изменить я, конечно, не мог. Значит, не ошибка… Просто мне до сих пор не приходило в голову, что есть еще создания, понимающие идеальную, ангельскую речь, поскольку ими когда-то были. И вот они-то всё, сказанное мной, сумеют повернуть так, что род людской от этого проиграет. Надеюсь, я ошибаюсь именно сейчас. Тем более что вариантов объяснений на самом деле еще больше. Учти, все слышимое мной может оказаться лишь слуховой галлюцинацией, следствием потерянного слуха.

Знаешь, шелест крыльев просто бьет мне в уши, а лысину мою начинает овевать странный ветерок, который можно объяснить лишь тем, что их владелец находится уже очень близко. Продолжая шлепать по клавиапульту, я пытаюсь оглянуться, но у меня не получается, нет для этого сил, да и позвоночник совершенно утратил необходимую для этого гибкость… если это одно из тех созданий, и если, как предполагаю, я попрошу его о судьбах мира, это будет катастрофой.

Но — нет, не должно быть…

Мэри, осталось немного. Я знаю, что я его вот-вот увижу. И тогда у меня, вполне возможно, уже не хватит времени что-то писать. Вот если бы я вовремя попросил установить на своей коляске зеркальце бокового вида, я бы уже знал…

А пока у меня есть еще несколько секунд и надо встретить гостя с достоинством. Это единственное, что мне осталось. Достоинство и сосредоточенность. Они помогут.

И все-таки, какие у него крылья? Белые или черные? Вот сейчас я это увижу и напишу, если мне позволит история.

Мэри, они у него…

Эдгар Аллан По родился 19 января 1809 года в городе Бостон, США. Родители его были актерами бродячей труппы. Умерли они, когда Эдгару исполнилось два года. Усыновил его богатый купец Джон Аллан. Благодаря этому талантливый от природы мальчик получил хорошее образование. Эдгар начал рано писать стихи, много фантазировал, увлекался психологией.

В семнадцать лет Эдгар поссорился с приемным отцом и с того момента вынужден был зарабатывать на жизнь самостоятельно. Получалось это плохо, и он даже на время угодил в солдаты. Первый сборник его стихов вышел в 1827 году и не имел успеха. Несмотря на это будущий классик продолжал упорно трудиться. Удача улыбнулась ему только в 1833 году. Его рассказ «Рукопись, найденная в бутылке» получил первую премию балтиморского ежегодника. И вовремя, поскольку Эдгар к этому моменту фактически дошел до нищеты.

С этого момента и до 1847 года Эдгар По работает в журналах Ричмонда, много пишет и печатается. Он женился, но вскоре овдовел. 1847–1849 годы оказались для него самыми тяжелыми. Общество не простило ему эксцентричного поведения. Его травили, его мысли все чаще занимали болезненные и причудливые фантазии, он пил. Падения перемежались взлетами, но к концу 1849 года произошел перелом, в результате которого писателю каким-то чудом удалось остановиться на самом краю пропасти, в которую он, казалось, уже упал.