Екатерина Вострова - Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг

— Делайте со мной что хотите, только оставьте ее. Пожалуйста, — Йон глотал слова и окончания вместе со слезами.

— Ты же уже выбрал, разве не так? Ты решил остаться здесь. Как я могу нарушать твое первейшее право на свободу самоопределения?

— Я не хотел. Простите меня. Я поеду с вами, куда угодно. Только не убивайте ее, — с трудом сдерживая нервные всхлипывания, проговорил Йон.

— Не хотел? — инспектор, похоже, веселился от души. — То есть ты хочешь сказать, что твой первоначальный выбор был сделан под давлением?

— Да… То есть нет… — мальчик понимал, что говорит сейчас лишнее, что любое его слово только отягчает положение и судьбу его мамы. Но так сложно было контролировать себя, когда родной человек лежал перед ним без чувств, без сил, без каких-либо признаков жизни.

— Я же говорил тебе, мальчик. Не все готовы принять ответственность за свой выбор. Теперь ты хочешь поехать со мной и уговариваешь меня закрыть глаза на преступления этой женщины. Сейчас ты готов к тому, что может последовать за этим? За любой выбор надо платить. За жизнь платят жизнью.

От этих слов ладони мальчика похолодели. Что это значило? Сделав несколько дрожащих вдохов-выдохов, Йон на секунду зажмурился.

— Не убивайте ее. Все, что хотите, только пусть она останется жива.

— Йон, твой гаджет… — дверь отворилась, и в кабинет заглянула Дора.

Девочка удивленно крутила головой, постепенно открывая рот, и словно бы задумалась, что сказать. Оттолкнув Йона, инспектор Велор подскочил к ней, рванул на себя и, отточенным движением выхватив пистолет из кобуры, разрядил полную дозу смертельной инъекции в шею Доры.

Словно в замедленной съемке мальчик видел, как подруга скатывается на пол. Инспектор не придерживает ее, и тело, все еще сохраняя остатки жизни, раскидывает руки и ноги в стороны, словно стремясь занять как можно больше пространства.

— Дора! — Йон кинулся к ней, хватая за плечи. — Дора, не надо!.. Дора! — слезы снова удушливой волной хлынули из него. — Я же не сказал тебе…

Глаза девочки все еще были открыты и с безмолвным укором смотрели на него.

— Дора, я люблю, люблю тебя! — Йон прижал безвольное тело к себе, уткнувшись губами в еще такую горячую шею. — Я тоже люблю…

— Считай это своим первым уроком, курсант, — голос инспектора Велора был наполнен ядом. — За жизнь всегда платят жизнью.

Мора нервно поцокала языком, стараясь не смотреть в глаза отцу. Стыдно было неимоверно. Нельзя был расслабляться! Она позволила наглому инспектору схватить себя, застать врасплох. Это было не допустимо.

— Что это было? — требовательно спросил генерал.

— Урок, — прозвучало несколько более яростно, чем хотелось. Девушка одернула себя. — К бешеной собаке нельзя подходить слишком близко, — она презрительно фыркнула, стараясь сменить тему. — Я все еще считаю, что мы зря выпускаем его из камеры, папа.

Отец ничего не ответил, а доктор, заметив повисшее между ними напряжение, даже оторвался от своего занятия.

— Мне готовить инструменты? — осторожно уточнил Дикус.

— Готовь, — эхом отозвался генерал. — Решение уже принято. Без этого мальчишки нам не осуществить наших планов.

Мора помогла освободить пленника от цепей и перенести его на операционный стол. Нужно было подключить к телу датчики и проверить показания сканеров. Инспекторы и раньше попадали в руки несогласных. Двое мертвых и один живой, так что было примерно известно, что и где следует искать. Впрочем, сейчас у них оказался не просто работник Канцелярии, а ученик самого Верховного Канцлера. Кто знает, какие импланты доступны тем, кто относится к первому кругу?

— Мора, подай мне стимулятор, — велел доктор, внимательно сверяясь с показаниями приборов.

— Как вы намерены вырезать эту штуку? — с интересом спросила девушка, указывая на правое запястье пленника. Тонкая полоска серебристого браслета казалась частью руки. Насколько Море было известно, как только мальчик или девочка становились кадетами, первое, что они получали — полупрозрачную пластинку на основание кисти. С ее помощью Канцелярия следила за их местонахождением и состоянием. Сейчас удалось заглушить сигнал, но удалить передатчик было надежней.

Мора завороженно следила, как Дикус разрезал эластичную ткань, под которой обнаруживались тысячи маленьких проводков, уходящих прямо под кожу.

Операция заняла около получаса, и все это время Мора предельно внимательно смотрела за действиями доктора. Она была уверена, что и сама бы справилась с подобным — по крайней мере, ее подготовка это позволяла.