Екатерина Вострова - Крылатым не входить!

Я шла выносить мусор, когда услышала детский плач. Что-то екнуло внутри, но особенно внимания не обратила – мало ли мамочек по утрам гуляет с коляской? Эхо далеко разносило крики. Вот только по мере приближения к контейнерам звук становился все громче. Выбросив два объемных пакета, обернулась – никого. Вообще никого. Час был ранний, суббота, район еще спал, только собаки лаялаи где-то вдалеке.

Нахмурившись, опустила глаза вниз и обомлела – в двух шагах от меня в коробке из-под какой-то бытовой техники лежал младенец. Маленький, сморщенный, завернутый в ярко-розовую пеленку.

Меня охватила самая настоящая паника. Я судорожно оглядывалась по сторонам, а в голове, тем временем, крутилась сотня мыслей.

Его надо покормить, поменять памперс, согреть… все это сразу и срочно. А я понятия не имею даже, как на руки младенца взять, и рядом при этом никого.

В ушах стучало как после долгой пробежки. От сумятицы и раздрая перед глазами даже на миг потемнело, руки задрожали, во рту пересохло. Нужно было что-то сказать ребенку, как-то успокоить…

Из горла вырвалась какая-то чушь хриплым голосом:

– К… как ты тут оказался? Не плачь… сейчас маму найдем… она наверное сейчас вернется…

Пошарила по карманам – как назло, телефон с собой не взяла. И что же мне делать?

Сколько грустных историй я слышала про брошенных детей, и каждый раз сердце обливалось кровью, а смутная тревога не давала вздохнуть. Слишком тяжело дались мне собственные неудачные попытки стать матерью, слишком знаком больничный запах гинекологических отделений, где я только в прошлом году лежала трижды. Как же обидно, что кто-то в это же время запросто выставляет младенца в коробке как какого-то безродного котёнка.

Сколько же малыш уже так лежит? Надеюсь, он не замерз, бедняжка. Хорошо сейчас лето, тепло, но ночи все равно прохладные. И неужели никто из соседей не обратил внимания на плач и не выглянул в окно?

Решительно вытерев ладони о джинсы, с превеликой осторожностью взяла малыша на руки, боясь навредить. Почувствовав, что он больше не один, маленький перестал кричать, завозился и начал открывать ротик и поворачивать голову – видимо, хотел кушать. Ощущение теплого живого тельца в руках было невероятным. До этого я не раз держала детей подруг, но сейчас все было по-другому. От осознания, что малыш в этот момент зависит только от меня, становилось страшно, все переворачивалось внутри от жалости и злости на ту, которая посмела бросить этот маленький комочек.

– Потерпи, малыш, – шепнула я, с сожалением посмотрев на коробку. Надо было сначала ее проверить – вдруг там есть какая записка. Только сейчас я и новорожденного-то держу еле-еле, боясь уронить, снова перекладывать туда-сюда не рискну.

Сглотнув, посмотрела в сторону подъезда. Меня тихонько потряхивало, отчего мысли путались. Единственное, что я понимала – сначала нужно домой. Там телефон, позвоню в дежурные службы…

На мгновение мелькнула слабовольная мысль оставить малыша себе. Хотя я даже в базе усыновителей не состояла. Полгода назад начала думать об этом, но Школу приемных родителей так и не смогла пройти до конца. Не знаю, было ли это так по всей стране или только в центре в моем городе, но на всех занятиях упорно внушалась мысль, что чужой ребенок никогда не полюбит меня так, как свой. В итоге заветный сертификат я так и не получила – просто перестала посещать занятия.

Отбросив посторонние мысли, осторожно, чтобы малыш снова не заплакал, пошла к подъезду. Похоже, сегодня удача была на стороне маленького подкидыша, потому что навстречу вышел сосед, Артем Сергеевич – мужчина уже давно на пенсии, но до этого двадцать лет отработал участковым. Уж он-то точно знает, что в таких случаях надо делать.

– Здравствуй, Марина! – помахал он мне, отчего-то хмурясь.

Это было немного странно, ведь обычно сосед всегда был весел и улыбчив. Вот только мне сейчас было не до его настроения.

– Ох, Артем Сергеевич, как хорошо, что я вас встретила! – и я торопливо начала рассказывать о том, как собралась сделать с утра пораньше генеральную уборку в квартире, выносила мусор и нашла в коробке младенца.

С непривычки ребенка на руках было держать тяжело, и я то и дело бросала на него взгляды, чтобы удостовериться, что все в порядке, но это не помешало мне заметить, как мужчина скривился, прежде чем кивнуть:

– Показывай. Там оставила? Где коробка?