Скотт Вестерфельд - Красавица [litres с оптимизированной обложкой]

Кольцо-интерфейс Тэлли лежало на столике около кровати. Она всегда снимала его на ночь – по привычке, оставшейся с тех самых пор, когда она была неугомонной уродкой и ночами частенько отправлялась на вылазки. Теперь она заметила, что колечко едва заметно пульсирует. Звук на время сна Тэлли приглушила.

– Ой. А я только что проснулась.

– Так что забудь про всякие «полу-». Все изменилось. Дресс-код другой. Теперь это маскарадные костюмы, вот!

Тэлли спросила, который час. Комната сообщила ей, что сейчас почти пять вечера.

– Что? Через три часа? В маскарадных костюмах?

– Ага, я тебя понимаю. Я и сама по стенкам бегаю.

– Жуть просто. Можно я к тебе зайду?

– Валяй.

– В пять?

– Да. Принеси завтрак. Пока.

Тэлли опустила голову на подушку. Кровать под ней кружилась, как скайборд. День только начался, а уже катился к концу.

Она надела на палец кольцо-интерфейс и сердито выслушала сообщение. Оказалось, и правда – сегодня на вечеринку будут пускать только в сногсшибательных маскарадных костюмах, и никак иначе. Все, кто услышал сообщение вовремя, уже давно взялись за дело, а у Тэлли осталось всего три часа, чтобы подготовить потрясный наряд.

Порой ей казалось, что быть настоящей преступницей намного, намного проще.

Вместе с Шэй прибыл завтрак: две порции омлета с лобстерами, тосты, тушеные овощи, кукурузные оладьи, виноград, шоколадные кексы и две «кровавые Мэри». Такую уйму еды вряд ли смогла бы нейтрализовать целая упаковка сжигателя калорий. Перегруженный поднос подрагивал в воздухе. Магнитные подъемники трепетали, как новичок в первый школьный день.

– Ой, Шэй… Мы же с тобой раздуемся, как дирижабли!

Шэй хихикнула.

– Да не бойся ты, не раздуемся! Я как услышала, какой у тебя замогильный голосочек, так и решила, что тебя нужно поддержать. Ты сегодня должна выглядеть на все сто. Все «кримы» явятся, чтобы принять тебя в свои ряды.

– Угу, на все сто… – вздохнула Тэлли и взяла с подноса стакан с «кровавой Мэри». – Соли маловато, – нахмурилась она, отпив глоток.

– Нет проблем, – беспечно проговорила Шэй, соскребла ложечкой с омлета украшение из черной икры и размешала икру в стакане с коктейлем.

– Фу, какая гадость!

– Да брось, икра хороша с чем угодно.

Шэй набрала еще ложечку икры и, блаженно жмурясь, принялась пережевывать крошечные рыбьи яйца. Она покрутила на пальце кольцо – зазвучала музычка.

Тэлли отпила еще немного «кровавой Мэри», и комната перестала кружиться. И на том спасибо. Шоколадные кексики оказались совсем недурны на вкус. Покончив с ними, Тэлли приступила к тушеным овощам, потом съела омлет и даже смогла заставить себя попробовать икру. За завтраком на Тэлли всегда нападал жор. Она словно наверстывала то, что упустила, пока жила за пределами города. Плотный и разнообразный завтрак дарил ей ощущение благополучия, буря городских вкусов стирала из ее памяти те несколько месяцев, на протяжении которых она ела только жаркое и «СпагБол».

Музыка была какая-то новая, раньше не слышанная, и от нее сердце Тэлли забилось увереннее.

– Спасибо, Шэй-ла. Ты просто спасла мне жизнь.

– На здоровье, Тэлли-ва.

– Кстати, а где ты была вчера ночью?

Шэй проказливо улыбнулась и ничего не ответила.

– Что? Новый парень?

Шэй, закатив глаза, покачала головой.

– Неужели опять пластика? – спросила Тэлли, и Шэй хихикнула. – Я угадала? Пирсинг небось? Но ведь нельзя же это делать чаще чем раз в неделю! Что, так невтерпеж было?

– Да все нормально, Тэлли-ва. Я только самую капельку…

– А где?

На лице Шэй не было заметно никаких изменений. Может быть, пирсинг скрывается где-то под пижамой?

– Смотри лучше.

Шэй выразительно взмахнула длинными ресницами. Тэлли наклонилась, всмотрелась в прекрасные глаза подруги – огромные, блестящие, украшенные драгоценным напылением, – и ее сердце забилось еще чаще. Тэлли уже месяц жила в Нью-Красотауне, а ее до сих пор приводили в восторг глаза красавцев и красоток – такие большие, доброжелательные, горящие неподдельным интересом. Громадные зрачки Шэй словно бы задушевно нашептывали: «Я очарована тобой, я ловлю каждое твое слово…». Казалось, для обладательницы этих глаз свет клином сошелся на Тэлли и никого в целом мире больше не существовало.

Особенно странно было ощущать эту магию именно в Шэй, ведь Тэлли знала ее еще до операции, когда они обе были уродками.

– Наклонись поближе, – сказала подруга.

Тэлли постаралась дышать ровнее – комната опять закружилась, хотя теперь это было скорее приятно. Тэлли жестом велела окнам увеличить прозрачность, и солнечный свет позволил ей увидеть то, что имела в виду Шэй.