Александр Шалимов - Перед потопом

Невдалеке от площади Звезды поток машин ускорил движение. Сейчас они обогнут Триумфальную арку и свернут налево к дорожной петле, поднимающейся на хайвей северо-западного направления. Дюран подумал, что если обогнуть Триумфальную арку по кругу, то еще можно возвратиться обратно на подземную стоянку у Европарламента. Возвращение можно объяснить завтрашним выступлением о судьбе албанских детей. Ведь если он не вернется… «Довольно об этом, — мысленно приказал он самому себе. — Все решено, и сегодня я должен выполнить обещание»…

С высоты северо-западного хайвея Париж открылся миллионами разноцветных огней. Алмазными ожерельями искрились кольца бульваров; густая паутина бледной желтизны — лабиринт улиц и переулков старого центра; пунктирами ярко-желтого света разбегались из центра светящейся паутины радиусы хайвеев. Цветные всплески реклам освещали мокрые от дождя шиферные крыши. Рубиновыми искрами горели сигнальные огни на шпилях соборов и на вершинах небоскребов. Выхваченные из мрака лучами подсветки проплывали внизу, вблизи хайвея, очертания знакомых зданий старого центра Парижа.

В каплях дождя, попадающих на ветровое стекло, огни преломлялись миниатюрными радугами.

— Красиво, — тихо сказал Дюран.

— Простите? — Колэн настороженно обернулся.

— Красиво, не правда ли?

— Да-да, — равнодушно подтвердил секретарь, — кажется, там, справа, что-то горит.

Дюран пригляделся. Языки пламени поднимались за темным массивом Булонского леса.

— Испанские переселенцы захватили в Клиши несколько пустующих старых домов, — сказал Дэн. — Полиция вмешалась, но они забаррикадировались там. Вчера всю ночь стреляли, а сегодня этот квартал горит уже несколько часов. Его оцепили, но не тушат… Видно, хоть так хотят избавиться от испанцев.

«Ужасно! — подумал Дюран. — Это в Париже… Что же творится там, куда мы едем». Вслух он сказал:

— Там могут быть женщины, дети…

— Ясно, что есть, — кивнул Дэн.

Они погибнут.

— Там остались одни мужчины, — пояснил Мартин Руа. — Час назад по телеку выступал комиссар полиции. Говорил, что женщины с детьми ушли оттуда днем по тоннелям старой канализации. Они вышли на поверхность у президентского дворца и устроили демонстрацию еще засветло. С наступлением темноты их должны взять и отправить в лагерь для беженцев.

— С испанцами сейчас больше всего хлопот, — заметил сзади Юсеф.

— Не только с испанцами, — возразил Мартин Руа. — Итальянцы ведут себя не лучше. Не надо было никого пускать к нам… Климат меняется — привыкай. Люди в Сахаре жили еще до Иисуса Христа…

— Наши с юга тоже бегут, — вздохнул Юсеф. — А куда деваться? Море поднимается, вода в нем отравлена, виноградники засыпает песком. Куда деваться?..

— Французская земля для французов, — объявил Мартин Руа. — Конечно, наших с юга надо было принять, а остальных — извините.

Дюран счел необходимым вмешаться:

— Друзья мои, — начал он, — страны Объединенной Европы уже много десятилетий назад обязались помогать друг другу. Объединение усилий еще более необходимо перед лицом постигшей человечество беды. Нынешняя трагедия коснулась всех. Сейчас главное не в том, кто мы — французы, немцы, датчане, итальянцы или даже испанцы, а в том, что все мы земляне, переживающие новый потоп…

— За грехи наших дедов, — вставил Юсеф.

— Мой дед ни в чем не виноват, — возразил Мартин Руа. — Он был простым нормандским рыбаком, ловил рыбу, пока она была у наших берегов. А когда ее не стало, он поплыл на американском траулере в Арктику и оттуда не вернулся…

— Нет, пожалуй, он тоже виноват, — заметил Юсеф. — Ты говоришь, ловил рыбу. Рыбы в морях давно нет. Ее всю выловили твой дед и другие. Значит, он тоже виноват…

— А ну, помолчите, — сурово сказал Дэн. — Дайте договорить его превосходительству.

— Я же просил не называть меня так, — нахмурился Дюран.

— Извините, мсье…

— В сущности, я сказал все, что хотел… В беде, постигшей нас, самое главное не забывать, что мы — земляне. Только вместе, сообща, сможем как-то противостоять ей… — Дюран прервал, подумав: «А что ты скажешь, если они сейчас спросят: как?»

Но они молчали, только Мартин Руа пробормотал, ни к кому не обращаясь:

— Вообще-то бесполезно, наверно… В Библии предсказано — конец света…

— В огне, — возразил Юсеф. — А теперь совсем другое… В Стамбуле, в мечети Ай-София было пророчество на камне. Все погибнут в пламени атомного взрыва… Изображение взрыва на мраморной плите и морда дьявола над ним. Камень нашли две тысячи лет назад…