Игорь Тишин - Комбинат

— Это Комбинат, — охотно объясняю я. — Проектная мощность по выработке Продукта — сорок тонн в смену. Мы тщательно следим за качеством Продукта и используем только высокосортное сырьё.

Софи хватается за волосы.

— И вы туда же! Тут есть хоть кто-нибудь нормальный? Или все с прибабахом? Что за комбинат, что за продукт?

— Узнаете, если вас переведут в отдел тестирования, — отвечаю я. — Трудитесь усерднее, и однажды это случится.

Хироси вмешивается в разговор.

— Мне кажется, нас похитили инопланетяне, — говорит он. — Эти твари, Надзиратели.

Я тем временем настраиваю Оборудование. Хватит болтовни, пора приниматься за работу. Софи прыскает со смеха:

— Не выдумывай. Просто костюмы. Мастерски сделанные ростовые куклы, а внутри — люди. Это какая-то жестокая шутка. Я пока не поняла, но… Слушай, может, мы на каком-то реалити-шоу? Здесь наверняка повсюду камеры. Если так, я подам на продюсеров в суд. Богом клянусь, я тут камня на камне не оставлю. Телевизионщики вконец охренели в погоне за рейтингами. Это нарушение прав человека, соображаешь? Олд, признайтесь честно, вы актёр, да? Лицо знакомое. По-моему, я видела вас в каком-то дерьмовом сериальчике.

Смешно.

Хироси качает головой:

— Ты действительно в это веришь? Мы на космическом корабле, Софи.

— Тот водитель, голландец, говорил, что снаружи небо, здания, дороги. Мы на Земле.

— Это корабль пришельцев, Софи, я почти уверен. Ну, или их планета. Посмотри на эти технологии! Выглядит старомодно, как в фантастическом фильме из восьмидесятых, но уж поверь разработчику нанометровых чипов, у нас такого нет — ни на Кюсю, ни в Чжунгуаньцунь, ни в Кремниевой долине.

— Не верю.

— Над нами проводят какой-то эксперимент. Фабио узнал одного человека в столовой. Говорит, это крупный бизнесмен из Милана, который пропал полгода назад.

— Я. Тебе. Не. Верю. У нашего оркестра скоро концерт в «Олимпии», и я обязана быть там, слышишь? Обязана! Олд, тут есть какие-нибудь ворота? Отсюда можно сбежать? Отвечайте немедленно.

Эти новички такие странные. Придумывают всякие небылицы — про инопланетян, про побег. Ничего, вот осмотрятся, пообвыкнутся, наберутся опыта и поймут, что значение имеет только Продукт, а их дело маленькое — знай себе добывай сырьё.

— Вам лучше вернуться к своему Оборудованию, Софи, — советую я. — Надзиратели не… им не нравится, когда отлынивают от работы.

— Ну уж нет, эту штуку я на голову не надену, — она тычет пальцем в моё Оборудование. — Не дождётесь.

Зря она так. Надзиратели знают много способов настроить нас на продуктивную работу. Вряд ли ей понравится хоть один.

— Давай выбираться отсюда, Хироси, — говорит Софи. — Должен быть выход.

Он глядит куда-то вдаль, с ответом не торопится.

— Мой отец любил повторять: «Когда заросли тревожат, из них выползают змеи». — Его голос сиплый, словно простуженный. — Иногда лучше смириться с тем, чего не можешь изменить.

Слышу за стеной гулкие, тяжёлые шаги. Бух-бух, бух-бух… Торопливо натягиваю на затылок шлем, затягиваю ремешок потуже, чтобы очки удобнее сидели. Теперь присоски. Одну цепляю на лоб, две других прилепляю к вискам. Краем глаза замечаю, что Хироси делает то же самое. Вот молодец. С таким старанием он когда-нибудь дослужится до тестировщика.

Софи презрительно фыркает:

— Больно много ты понимаешь. Я сбегу отсюда, понял?

— Ответь-ка мне на один вопрос, Софи, — говорит Хироси, вставляя в отсек для сырья пустую капсулу. — На каком языке ты со мной говоришь?

Шаги Надзирателей всё ближе — бух-бух, бух-бух! Дверь в цех распахивается с золотым, нет, зелёным, нет, да что со мной? Дверь распахивается с каким-то там скрипом, зловещим, вот. По полу понесло сыроватой прохладой.

— На французском, конечно.

— Забавно.

— Ничего забавного, чёрт подери.

— Я не знаю французского. Думал, ты понимаешь по-японски.

Нажимаю на пуск. Перед глазами мелькают картинки, слова и образы — вспомогательные материалы, чтобы я смог выдавить как можно больше сырья. Лужайка в тени раскидистых деревьев, красногрудая зарянка на цветущей ветке. Высокая, худенькая девушка в обтягивающих шортиках. Волейболистка, наверное. Хочется подойти поближе и поцеловать её в губы. «Ты меня любишь?» — спрашивает ласково. «Останься со мной». Голосок у неё тоненький и звонкий, как стеклянный колокольчик.

Сырьё стекает по трубкам вниз аппарата, в жестяное корытце, где двигаются мощные, не знающие устали прессы.