Маргарет Этвуд: Год потопа [litres]

Мордис любил говорить прямо. Он крутился в этом бизнесе с детства, а когда приняли законы против сутенеров и уличной проституции – власти говорили, что это в интересах общественного здоровья и безопасности женщин, – все ремесло подмял под себя «Сексторг» под контролем ККБ, Корпорации корпоративной безопасности. И Мордис перескочил туда, воспользовавшись своими связями.

«Тут важно, кого ты знаешь, – говорил он, бывало. – И что именно ты о них знаешь».

Тут он ухмылялся и хлопал собеседницу по заду – но чисто по-дружески: он никогда сам не пользовался своим товаром. У него были четкие понятия.

Он был жилистый, с бритой головой и черными блестящими живыми глазками, похожими на муравьиные головки. Он был покладист, пока все шло хорошо. Но умел за нас постоять, если вдруг клиент начинал бузить.

«Я никому не позволю обижать моих девочек», – говорил он. Для него это был вопрос чести.

И еще он не любил зря переводить товар: он, бывало, говорил, что мы – ценные активы. Сливки сливок. После захвата рынка корпорацией «Сексторг» все, что осталось вне системы, было незаконно и к тому же выглядело жалко. Горстка больных старух, которые таскались по темным проулкам, едва ли не попрошайничая. Ни один мужчина, который хоть что-то соображает, к ним и близко не подошел бы. В «Чешуйках» мы называли таких «опасные отходы». Конечно, нам не следовало задирать нос; мы могли бы проявить сострадание. Но сострадание требует труда, а мы были молоды.

В ночь, когда пришел Безводный потоп, я ждала результатов своих анализов; в таких случаях нас запирали в «липкой зоне» на несколько недель: вдруг у нас окажется что-то заразное? Еду передавали снаружи через герметизированный шлюз, и к тому же внутри был холодильник с разными снэками, и вода фильтровалась как на входе, так и на выходе. Здесь было все, что нужно человеку, но в конце концов становилось скучно. Можно было упражняться на тренажерах, и я этим занималась подолгу, ведь танцовщице нужно держать себя в форме.

Можно было смотреть телевизор или старые фильмы, слушать музыку, говорить по телефону. Или заглядывать в разные комнаты «Чешуек» по видеоинтеркому. Иногда в разгаре сеанса с клиентом мы смеха ради подмигивали в камеру, не переставая стонать, – чтобы подбодрить коллегу, застрявшую в «липкой зоне». Мы знали, где спрятаны камеры, – за украшениями из змеиной кожи или перышек на потолке. В «Чешуйках» мы были как одна большая семья, и Мордису нравилось, когда сотрудницы, сидящие в «липкой зоне», делали вид, что по-прежнему участвуют в жизни клуба.

С Мордисом мне было так спокойно. Я знала: если у меня стрясется большая беда, я могу прийти к нему. В моей жизни было очень мало таких людей. Аманда – почти всю мою жизнь. Зеб – иногда. И Тоби. Может, вы не ожидали услышать такое про Тоби – очень уж она жесткая и неподатливая, – но когда тонешь, хвататься за мягкое и податливое без толку. Нужно что-нибудь твердое.

День Творения

Год пятый

О ТВОРЕНИИ И О НАРЕКАНИИ ИМЕН ЖИВОТНЫМ

Говорит Адам Первый

Дорогие друзья, дорогие собратья-создания, дорогие братья-млекопитающие!

В День Творения пять лет назад на месте этого сада на крыше «Райский утес» была раскаленная пустыня, окруженная гниющими городскими трущобами и вместилищами греха, но ныне этот сад расцвел подобно розе.

Покрывая безжизненные крыши зеленой растительностью, мы делаем посильную малость, чтобы искупить Божье Творение, спасти его от тлена и мерзости запустения, обступившей нас, да к тому же еще и обеспечиваем себя чистой, незагрязненной едой. Иные скажут, что наши усилия тщетны, но если бы все последовали нашему примеру, как преобразился бы лик нашей возлюбленной планеты! Нам предстоит еще немало тяжкого труда, но не страшитесь, друзья мои, ибо мы смело устремимся вперед.

Я рад, что никто из нас не забыл надеть шляпы от солнца.

А теперь обратим наши молитвенные помыслы к ежегодному празднику Дня Творения.

Человеческое Слово Господа повествует о Творении в выражениях, доступных для людей прошлого. Господь не мог упомянуть о галактиках или генах, ибо это весьма сильно смутило бы наших праотцев! Но должны ли мы в таком случае принимать как научный факт историю о том, что мир был создан за шесть дней, пренебрегая данными научных наблюдений? Господь не укладывается в узкие, буквальные, материалистические интерпретации, Его нельзя мерить человеческими мерками, ибо каждый Его день – эпоха, и тысяча веков нашего времени для Него все равно что один вечер. Мы, в отличие от некоторых других религий, никогда не считали возможным лгать детям насчет геологии.