Дмитрий Федотов - Маяки [Сборник]

Пока Долинин придавался мести в Подмостках, пока горел ненавистью к когда-то любимой приме, референт обновил собственную прогу до уровня законодателя и забрал дело Долинина себе. Собственно, не потребовалось особых усилий и помощи со стороны, если не считать врача-программатора.

Долинин появился возле перил Объездного моста словно из воздуха. Совершенно голый, он стоял, тяжело хватая ртом воздух Митридат-града, и не мог надышаться. Сладкая истома застыла на его лице — проги града действовали на центр удовольствий мозга, и после небольшой «голодовки» воздействие ощущалось особо остро. Референт знал это из архивированных файлов о суицидниках, но возвращение самоубийц не входило в его планы.

С Подмостками надо что-то решать. Потом! А сейчас…

На Долинине появился костюм простенькой проги. Не привык он к таким — поморщился брезгливо, огладил одежду, желая сменить фасон и цвет, но ничего не произошло.

— Ну, чего уставился? — рявкнул бывший законодатель на безучастного референта. — Помоги с обновлением, живо!

Секретарь изобразил улыбку, невозмутимо произнес:

— Есть одна проблема.

Долинин посмотрел на него как на заговорившего каменного истукана и наконец заметил в облике референта разительные перемены: лицо приобрело цвет и объем, будто художник прорисовал на сером овале красивые черты, придав невзрачному типу изысканности и благородства. Но если раньше секретарь не вызывал у законодателя ничего, кроме брезгливости, то сейчас Долинин почувствовал, как волосы становятся дыбом на загривке и леденеет затылок: прекрасные черты неуловимо плыли — вот референт кажется юношей, легкий поворот головы — и проявляется нежный девичий лик, но эта красота и нежность пугали своей демоничностью.

Законодатель едва справился со страхом, вкрадчиво произнес:

— Неповиновение? — и гаркнул в привычной манере, надеясь на беспрекословное подчинение: — Совсем очумели!

Из лимузина вышли еще двое красавцев в изысканных костюмах. Даже не понять, кто из них женщина, кто мужчина. Долинин насторожился, недобро прищурился.

Секретарь, контролируя подключение к проге, увидел: законодатель собирается прокачать и применить оружие.

— Что за хня?! — гаркнул Долинин, не получив желаемого.

Референт остался невозмутим. Дешевый костюмчик — единственное, что может позволить себе бывший законодатель. Еще большее унижение — оставить его голым, но обнаженное тело — пусть и хорошо сложенное, как у Долинина, — вызывало у референта отвращение.

— О! Поверьте. Сущие пустяки, — голос референта оставался невозмутимым. — Вы больше не законодатель.

— Что-о-о?!

— Пришло время совершенства. Время ангелов, — ответил референт. — Люди — ненужный элемент.

Долинин шагнул к референту, но двое других безликих ловко скрутили ему руки и прижали спиной к ограждению Объездного.

— Прощайте, Долинин!

— Я был молод, — пожал плечами Слон. — Ты была для меня богиней, кумиром и… — Он выглядел смущенным.

Крепкий высокий старик стал похож на Артема Жданова: неловкий, краснеющий.

— Решил покончить с собой…

Эйприл покачала головой, с горечью в голосе произнесла:

— Но на мосту? Почему ты не остановил Долинина, не заступился за меня?

Тут не нужны были объяснения. Слон, как всегда, струсил. Он испугался законодателя, испугался изгнания из проги, испугался собственной смелости. А Эйприл его не выдала. Скорее всего, тогда она не верила, что Долинин, который ее боготворил, способен причинить ей страдания. Однако предательство свершилось.

Эйприл так разволновалась, что ее вновь начало колотить — проснулись ли остатки демо-личности, брала ли верх старость. Слон попытался коснуться ее ладони — Эйприл отстранилась.

— Я обязан вам напомнить! — окликнул их Артем. — Надо сделать выбор! Ваше биологическое время кончается, — он подошел ближе, — либо я отправляю вас в Митридат-град, либо вы проходите полную реабилитацию.

— И что нас ждет после? — тихо спросил Слон, не сводя глаз с Эйприл.

Артем Жданов пожал плечами:

— Вопрос выбора. Мир вокруг велик и реален. Вы, конечно, останетесь стариками — биологические часы не отменить, — однако сильными и здоровыми стариками. А можете вернуться к бессмертию.

Для Слона в словах мальчишки прозвучала горькая ирония: зачем нужно бессмертие, если нет самого дорогого?

— Сколько мне осталось? — спросил он Артема.

— Я не знаю. Я не знаю, каков запас вашего организма, как вы пройдете восстановление.