Дмитрий Федотов - Маяки [Сборник]

— Это я — Слон, — сказал старик.

Долинин заметил, что телохранитель выглядит лучше. На коже не видно старческих пятен, руки еще достаточно сильны, осанка правильная, темные волосы с проседью, но густые. Законодатель невольно коснулся своего почти лысого черепа, потянул за тонкие белые пряди. Его затрясло от гнева.

— Берегите силы, — посоветовал Слон, поднимая Долинина на руки. — Теперь, я так понял, мы сами по себе и никакая прога не поможет.

— Отстань! — Законодатель отбился от его рук, упал на четвереньки.

Подняться не получилось, и Долинин полез на карачках в тень деревьев, прячась от горячего солнца.

— Нашелся… мне еще… нянька… — страдая от отдышки, ворчал он, прислонившись к стволу дерева.

Тем временем Слон нашел в траве одежду, натянул штаны и рубаху из тонкого полотна, надел мягкие кожаные туфли.

— Ты! — крикнул Долинин, отдышался. — Кто твой… законо…

Телохранитель покачал головой: гнев убьет Долинина быстрее, чем кто-либо придет им на помощь. Безликий секретарь-референт организует поиск, соберет спасательную партию, едва почувствует отсутствие обновлений, поступающих от проги законодателя. Пройдет около двадцати минут. Впрочем, спасательную команду ждет такое же крушение, выходит, путешествие в один конец. Но ведь десять лет назад он вернулся!

Телохранитель принес Долинину одежду. Тот попытался справиться сам, однако запутался в рукавах рубахи и совсем обессилел.

Мальчик вышел из леса в сопровождении статной женщины с седыми волосами, собранными в узел на макушке. Увидев Слона, женщина замерла. Ее взгляд, полный удивления, показался телохранителю знакомым.

— Эй… Эй, — тихо захрипел Долинин. — Помощь… Нам нужна помощь…

Мальчик поспешил к нему, взял за запястье, к чему-то прислушался.

— Пульс слабый, — сказал он Слону. — Надо быстро возвращать.

Долинин вцепился в запястье мальчика, часто заморгал, будто что-то мешало ему хорошо видеть.

— Нет. Послушай, — горячо заговорил он с мальчиком, — я ищу Эйприл… Ты не видел здесь… размалеванную…

Мальчик оглянулся на женщину.

— Долинин? — удивленно произнесла она. — Это ты?

— А! — воскликнул законодатель и неожиданно потребовал: — Черт! Дайте свет! Где эта сука?!

Внезапно пришедшая старость ослепила его. Он приподнял подбородок, будто принюхиваясь в поисках жертвы, и, оттолкнув мальчика, одержимо пополз к приме.

— Ты… Эйприл! Ты сука… еще жива! Ты…

Слон едва удержал законодателя.

— Нужна помощь, — обратился телохранитель к мальчику, прижимая разъяренного Долинина к земле.

Мальчик хлопнул в ладоши, встряхнул руками, будто скинул с себя что-то невидимое, и его одежда превратилась в длинный до пят белый халат, а потом сформировалась в белую просторную рубаху и брюки с замысловатым светло-серым рисунком. Одно прикосновение к Долинину — и рисунок с костюма перетек на запястье законодателя, превратился в текучие цифры и разноцветные диаграммы.

— Кто-то усилил ему ненависть. — Мальчик показал на прозрачный силуэт тела, проявившийся на запястье законодателя. — Это эмограмма психологического состояния. Видите синеву в районе груди? Он проходил психокоррекцию.

— Да, совсем недавно, — сказал Слон, вспомнив, как улыбался врач-программатор, покидая кабинет Долинина.

— Плохо, — покачал головой мальчик. — Откорректировать назад я не успею. Остается одно… — Он встал с колен. — Отправляем в Митридат-град.

Прога все же восстановила запись десятилетней давности. На видео оказались не колонны, а человек был ребенком, русоголовым кареглазым мальчишкой лет двенадцати по биологическим часам — недоразвитый мужчина.

— Уверен, что самоубийство — верный выбор? Ты ее любишь, — говорил недоразвитый Слону. — Любовь — сильное чувство. Но ты почему-то решил, что недостоин ее, что Апрель никогда не будет с тобой. Это трусость! Лучше вернись назад. Здесь ты не найдешь покоя. Здесь нет прог, которые избавят тебя от переживаний.

Слон вернулся в Митридат-град, поступил на службу к Долинину, чтобы постоянно быть рядом с Апрель-Эйприл. Прошло десять лет, прежде чем он посмел пригласить приму в ресторан, признаться в чувствах, чем нарушил контракт с законодателем. А поутру он струсил вновь и ничего не сделал, когда разгневанный Долинин избавился от Эйприл. Она ждала, она смотрела на него, сидящего за рулем ховермобиля…

Секретарь-референт вздохнул: мыльная пена! Вся эта история с любовным треугольником — просто жуть! Насколько же люди уязвимы и несовершенны!