Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

– Свое дело для каждого, и каждый для своего дела, – сказал ему полковник Диммок. – Вы не выйдете отсюда, пока не овладеете тайной путешествий во времени.

– Нет здесь такой тайны, как вам надо, – сказал Скрим.

– Они перемещаются во времени?

– И да и нет.

– Ответ должен быть однозначным. Да или нет. Вы уходите от…

– Послушай, – устало перебил его Скрим. – Ты по какому делу спец?

– Психотерапия.

– Тогда как ты, блин, вообще можешь понять, о чем я говорю? Это ж философская концепция. Уверяю, нет тут никакой тайны, полезной в военном деле. Нет тайны, полезной для группового применения. Это секрет чисто индивидуальный.

– Я не понимаю.

– Я и не ожидал, что поймешь. Отведи меня к Карпентеру.

Скрима доставили в кабинет Карпентера. Он зловеще усмехнулся генералу и огляделся – рыжеволосый, тощий от голодухи дьявол.

– Мне потребуется десять минут, – сказал Скрим. – Можешь на это время оторваться от своего ящика с инструментами?

Карпентер кивнул.

– Слушай внимательно. Я дам тебе все ключи к чему-то столь масштабному, странному и новому, что потребуется вся твоя соображалка, чтобы осмыслить его.

Карпентер выжидал.

– Натан Райли отправляется назад во времени в начало двадцатого века. Там он живет жизнью самой смелой мечты. Он крупный игрок, друг Алмаза Джима Брэди и прочих. Он зашибает деньги на ставках, потому что заранее знает исход событий. Он ставит на победу Эйзенхауэра на президентских выборах и выигрывает. Он выигрывает, поставив на то, что титулованный боксер Марчиано побьет другого титулованного боксера, Ла Старцу. Он удачно инвестирует в автомобильную компанию Генри Форда. Вот они, ключи. Они тебе о чем-нибудь говорят?

– Без помощи социолога – нет, – ответил Карпентер и потянулся к интеркому.

– Не переживай, я объясню. Попробуем другие ключи. Скажем, вот Лейла Мэйчен, которая сбегает в Римскую империю и живет там жизнью своей мечты как роковая женщина. Все мужики у ее ног: Юлий Цезарь, Брут, весь Двадцатый легион, мужчина по имени Бен Гур. Видишь ошибку?

– Нет.

– Вдобавок она курит сигареты.

– И что? – произнес Карпентер после паузы.

– Я продолжаю, – сказал Скрим. – Джордж сбегает в Англию девятнадцатого века. Он там член парламента и друг Глэдстона, Каннинга, Дизраэли. Последний катает его на своем «Роллс-Ройсе». Ты в курсе, что такое «Роллс-Ройс»?

– Нет.

– Это такая модель автомобиля была. Ты еще не понял?

– Нет.

Скрим встал и начал в нетерпении мерить шагами кабинет.

– Карпентер, это открытие более значимо, нежели телепортация или путешествие во времени. Это спасение рода человеческого, и я не преувеличиваю. Две дюжины контуженых в палате «Т» вбомбило термоядерным взрывом в нечто настолько масштабное… неудивительно, что твои специалисты и эксперты не в состоянии его понять.

– Скрим, да что же может быть значимей путешествий во времени?!

– Карпентер, слушай сюда. Эйзенхауэр не баллотировался в президенты вплоть до середины двадцатого века. Натан Райли не мог быть другом Алмазу Джиму Брэди и одновременно ставить на победу Эйзенхауэра в предвыборной гонке… потому что Брэди умер за четверть столетия до того, как Айк стал президентом. Марчиано побил Ла Старцу спустя пятьдесят лет после основания Генри Фордом автомобильного бизнеса. Путешествие Натана Райли во времени пестрит подобными анахронизмами.

Карпентер озадаченно глядел на него.

– Лейла Мэйчен не могла взять в любовники Бен Гура. Бен Гура в Риме никогда не было. Его вообще никогда не существовало. Он персонаж романа. Она не могла курить. Тогда у них не было табака. Видишь? Новые анахронизмы. Дизраэли не мог бы прокатить Джорджа Хэнмера на «Роллс-Ройсе», потому что автомобиль изобрели спустя много лет после смерти Дизраэли.

– Ты что несешь? – воскликнул Карпентер. – Хочешь сказать, они всё выдумали?

– Нет. Не забывай, им не нужен сон. Они не принимают пищу. Они не лгут. Они действительно отправляются в прошлое. Там едят и там спят.

– Но ты ведь заявил, что их рассказы не выдерживают критики. Что они полны анахронизмов.

– Потому что они перемещаются в прошлое, каким себе его представляют. У Натана Райли своя картина Америки начала двадцатого века. Она ошибочна и полна анахронизмов, потому что он не ученый; однако для него реальна. Он может там жить. И остальные в своих.

Карпентер вытаращился на него.

– Концепция с трудом поддается осмыслению. Они открыли, как превращать мечту в реальность. Они узнали, как перемещаться в реальность, созданную их воображением. Они могут остаться там и жить, вероятно, вовеки. Господи, Карпентер, вот она, ваша Американская Мечта. Чудо, бессмертие, творение по образу и подобию Божьему, власть ума над материей… Его необходимо исследовать. Его нужно изучить. Его надо даровать миру.