Денис Калдаев - Семь миллионов сапфиров [litres]

– Режь его, – равнодушно сказал детина.

Огонек сигареты скользнул к земле.

И вновь все застыло: перестали трепетать дубовые ветви, а тени вальсировать по аллее, затихло жужжание города, лишь чей-то едкий шепот забирался мне под кожу; но огонек не достиг земли, лезвие не полоснуло по горлу… все взметнулось в недосягаемую высь, и я увидел себя точно со стороны.

А может, рискнуть и проверить, что будет дальше? Скользнет нож по горлу или нет? До даты Х больше семидесяти дней. Любопытно, что же со мной случится? Но нет. Моя левая рука резво вклинилась между чужим запястьем и шеей, освобождая меня от захвата, тело дернулось по часовой стрелке, и правый локоть влепился точно в челюсть врага. Он рухнул ничком в отражение луны в луже и забулькал. Мне просто повезло.

– Сука!

В ту же секунду длинношеий сбил меня четкой подсечкой и загоготал. Я упал в какую-то клумбу, разломав заборчик. Хрусь! Колено заныло, как после удара молотком. Тут я увидел детину. Он быстро двигался в мою сторону, сжимая в руке что-то сверкающее.

Вспышка!

Конец. Нет, ему не успеть.

Моя ладонь тонет в чем-то мягком, рассыпчатом, и на миг я представляю себя умершим, недвижимым на века, обращенным в пепел. Я хватаю полную горсть этого спасительного и мечу в лицо детине. Он ревет, как дьявол, и трет глаза! Невзирая на боль, бегу прочь. Чую за спиной их сопение, оглядываюсь – бежит первый, за ним лопочет этот «страус». Темная подворотня. Огибаю мусорный бак. Роняю велосипед. Чиркаю плечом по кирпичной кладке и вперед, вперед! И чудо. Отворяется дверь – плавно, беззвучно, благословенно, и приходит мое спасение.

Противники Анализа утверждают, что он швыряет человека в сети пороков. Они с ног до головы опутывают несчастного, и его сердце начинает источать алчность, жестокость, преступную страсть, злонамеренность и другие пороки, по отдельности или же все сразу.

То, что большинство агнцев были бедны и перебивались грошами, а львиная доля долгожителей и господ обладала солидной казной, еще не означало, что среди бедняков не было людей высших классов, а среди агнцев не водилось богачей. Так же глупо полагать, что все агнцы, не промышлявшие разбоем, были «ангелочками», белыми и пушистыми, а долгожители – исключительно злодеями.

Во все времена правила будут иметь свои исключения, нелепые расхождения и, казалось бы, противоречивые нюансы. Таким исключением был нейтральный к Анализу, флегматичный мужчина класса «В», который меня спас.

– Прохода нет от этих подонков. Надеюсь, вы в порядке? – обеспокоенно спросил он, когда я влетел к нему в прихожую. Я лишь мотнул головой.

Он был похож на уставшего осунувшегося пса, а близко посаженные глаза напоминали прозрачные кусочки бутылочного стекла. Седина пощадила его волосы, легонько коснувшись их лишь на висках. На щеках рассыпались пигментные пятнышки. Впрочем, они не старили его.

Я согнулся в позе футболиста, держась за колени, и пытался отдышаться. Хозяин заботливо предложил мне чашку кофе.

– Я сам его варю. Лучший кофе на острове. Не горький, но и не бурда, какую разливают в кофейнях.

– Спасибо вам, – сказал я и протянул руку. – Меня зовут Марк Морриц.

Он долго смотрел на меня взглядом лечащего врача. Словно обдумывая диагноз. Наконец пожал мне руку. Странно.

– Арктур же Софен.

– Арк… Извините. Арктур? Как звезда?

Он коротко кивнул, но больше ничего не добавил.

Все в доме говорило о том, что Арктур любит одиночество. Старомодное кресло-качалка. На столе – высоченная стопка книг, накренившаяся, как Пизанская башня. Розы, засохшие в графине. Камин. В углу мурлыкал огромный рыжий кот, взирая на нас, точно древнее божество. В целом все выглядело скромно, однако я был уверен, что попал в гости к человеку как минимум из среднего класса. Возможно, даже к господину.

Арктур принес поднос с двумя чашками божественного напитка, и мне стало жаль его пить – настолько он был прекрасен. Мы молчали. Я не знал, о чем говорить, и просто отдыхал. Не обсуждать же, в самом деле, как мне чуть не перерезали горло!

И вдруг Арктур спросил:

– Меньше года?

– Простите? – поперхнулся я.

– Вы ведь агнец? – В его голосе мелькнуло сочувствие.

Я был поражен его проницательностью. В конце концов, об этом неприлично спрашивать!

– С чего вы взяли? – резко спросил я.

Может, этот человек тоже следит за мной и ему все известно? Но я тут же одернул себя. Абсурд… Еще немного, и я превращусь в параноика.