Нил Шустерман - Бездушные

– Ты знаешь, что они произошли от динозавров? – спрашивает Лев.

Коннор глубоко вдыхает, только в этот момент замечая, что, оказывается, почти не дышал – частично от боли, частично от потрясения. Показывает Леву ссадину:

– Как по мне, так они ими и остались. Эта тварь пыталась меня разобрать.

Лев морщится.

– Ты в порядке?

– Жить буду. – Коннор стаскивает свою ветровку, и Лев помогает туго закрутить её вокруг туловища наподобие импровизированного жгута.

Они оглядываются на свой автомобиль – такое впечатление, будто его стукнул тяжёлый грузовик, а не дурацкая нелетающая птица.

– М-да… – произносит Лев. – Хотя ты всё равно собирался бросить драндулет через день-два, так ведь?

– Бросить-то бросить, но не в придорожной же канаве…

Официантка в закусочной, добрая душа, отдала им свой автомобиль, сказав, что заявит об угоне не раньше, чем через несколько дней. Коннору остаётся лишь надеяться, что их спасительница будет довольна выплаченной страховкой.

По шоссе несутся машины. Разбитый автомобиль лежит далеко от дороги, и если специально не присматриваться, заметить его сложно. Но есть люди, у которых работа такая – специально присматриваться.

Какая-то машина проезжает мимо, затем притормаживает, разворачивается через травяную разделительную полосу. В лучах фар встречного автомобиля, становится видна её окраска – чёрно-белая. Это патрульный автомобиль дорожной полиции. Может, офицер заметил только страусов, а может, и самих ребят; как бы там ни было, особого выбора у наших друзей не остаётся.

– Бежим! – командует Коннор.

– Он нас увидит!

– Только если высветит прожектором. Бежим!

Патрульный останавливается на обочине, и Лев больше не возражает. Он разворачивается, чтобы бежать, но Коннор хватает его за руку:

– Не туда! Сюда!

– К страусам?

– А то куда же ещё!

Луч прожектора подбирается ближе к ним, но упирается в одну из птичек, направляющихся к шоссе. Коннор с Левом бросаются к пролому в ограде. Страусы в панике мельтешат вокруг, полицейский в растерянности, куда направить луч своего прожектора.

– В дырку? Ты рехнулся? – пыхтит Лев.

– Если мы побежим вдоль ограды, нас поймают. Мы должны исчезнуть. А сделать это мы можем только там!

Оба парня одновременно протискиваются через брешь в ограде, и вот опять, как и множество раз прежде, Коннор бежит наугад во мрак.

«В прошлом году я потеряла мужа, с которым прожила тридцать пять лет. Его убил грабитель, проникший в дом через окно. Муж попытался противостоять ему, и грабитель застрелил его. Я понимаю, что мужа не вернуть; однако сейчас обсуждается законопроект, согласно которому преступники должны будут платить высокую цену за свои деяния, воздавая плотью за плоть.

Легализуя разборку преступников, мы не только улучшаем условия жизни в переполненных тюрьмах – мы пополняем запасы жизненно необходимых трансплантатов. Вдобавок Закон о телесной компенсации предусматривает, что определённый процент от продажи органов пойдёт напрямую жертвам насилия и их семьям.

Голосуйте за Поправку 73! Пока мы едины, раздробленным преступникам не победить!

Им нельзя оставаться на страусовой ферме. В усадьбе зажглись огни – наверняка хозяина проинформировали о творящемся на интерстейте, и скоро вся округа будет кишеть работниками фермы и полицейскими, пытающимися собрать разбежавшихся пернатых.

Пройдя с полмили по грунтовке, друзья натыкаются на брошенный трейлер. Внутри топчан с матрасом, но таким заплесневелым, что ребята предпочитают спать на полу.

Несмотря на всё пережитое, Коннор засыпает в считанные минуты. Ему снятся Риса, которую он не видел уже много месяцев и, может быть, не увидит больше никогда, и бойня на кладбище самолётов. Операция властей превратила это место в пустыню. В сновидении Коннор пробует множество тактик, чтобы спасти от инспекторов сотни детей, находящихся на его попечении. Все попытки кончаются провалом. Результат всё время один – детей либо убивают, либо складывают штабелями в грузовики и везут в заготовительные лагеря. Даже во сне Коннор понимает тщету своих усилий.

Когда он просыпается, уже утро. Льва нет. Грудь Коннора ноет при каждом вздохе. Он ослабляет жгут. Кровотечение остановилось, но рана красная и всё такая же воспалённая. Коннор снова затягивает свой импровизированный жгут – пока не найдёт что-нибудь более подходящее на замену окровавленной ветровке.