Кристиан Бэд - Вторжение 1 - высший разум [СИ]

— Странная какая-то фигня, — сказал Мирон задумчиво вороша кучу из костей и чужой одежды. — Руки, ноги, глаза вот кому-то завязывали… А ты?

— А мне разве что язык надо отрезать. Я другими талантами и не блистал никогда. А ты — руки… это почему?

— Я — программист. Любой сайт могу на изи задудосить, журнал школьный сто раз взламывал.

— Оценки правил?

— Зачем рисковать? Просто свернёшь ему башку — и база рухнула. Уроки можно потом не учить. Оценки весь день не вбиваются. Учителя пишут на листочках, теряют всю эту фигню. Весело, в общем, — пояснил Мирон.

— Ясно с тобой, — хмыкнул Вадим. — Илья у нас или каратист… Или… кто там ещё ногами лупит?

Он искоса глянул на Илью и обалдел — тот уже сладко спал, чуть приоткрыв рот.

— Пипец нервы! — восхитился Мирон.

Подошла Лиза, одёргивая слишком широкие штанины и старательно отводя глаза.

— Молоток, — одобрил Вадим. — А у тебя — какие способности? За что тебя к психологу водили?

— За то, что я — депрессивная истеричка.

— Это как? — не понял Вадим.

— Ну, всё плохо, всё очень плохо. Я умру. Все умрут.

— Илью видела? Умрём мы все, но только когда разрешат. Так что — не дрейфь!

Лиза поёжилась и обхватила руками плечи. На ней, кроме чужих штанов, была блузочка с половинками рукавов и школьная жилетка.

— На! — сжалился согревшийся Вадим. — Эту куртку я уже приручил. Найду себе ещё.

Он снял куртку, протянул девочке. Лиза, вздрагивая, влезла руками в тёплые рукава.

— Что ты умеешь делать? — продолжил пытать Вадим.

— Рисую.

— Фигня, ещё!

— Я из лука стреляю. И из арбалета. Разряд есть. Но я без очков только «в молоко» теперь попаду. Минус два. Это у меня спазмы от нервов. Мне линзы купили, а они глаза натирают. Пришлось опять очки. А они пропали…

Лиза заморгала беспомощно, потёрла уголки глаз.

«Ясно, — подумал Вадим. — Вернее, как раз неясно. Почему мне язык-то не отрезали? С другой стороны, хорошо, что Лиза черепа в деталях не видит».

— Мирон, идеи! — приказал Вадим и хлопнулся на кучу.

Только сейчас он понял, как устал. Устал стоять, говорить, видеть весь этот кошмар.

— Садитесь сюда! — позвал он ребят. — Отдохнём.

Мирон сел, так и не выпустив найденные наручники.

— А это что? — Лиза всё-таки разглядела их, нависнув над Мироном.

— Нашли в куче, — уклончиво пояснил тот. — Пластиковые снять можно. Я на ютубе видел. Видно, кто-то сумел… — Мирон вздохнул, отшвырнул наручники, побренчал цепью.

— Нунчаки, не? — спросил Вадим. — Лёгкие сильно? Нам бы оружие надо. Уроды эти… Руки у них железные, а голова вроде как мягкая.

— Почему ты так решил? — спросила Лиза.

— Ну такое… Показалось. Я же ближе был.

— Надо у Ильи узнать, — предложила Лиза. — Только он лежит как-то так… Нехорошо.

— Да хорошо он лежит. Спит, — усмехнулся Вадим. — Пускай.

Лиза округлила глаза, подошла к Илье. Долго стояла над ним. Не поверила, наверное, что можно уснуть после того, как тебя убили.

— У меня оружия нет, — сказал Мирон грустно. — И драться я не смогу, даже если бы умел.

Вадим запустил руку в левый карман, достал и выложил на бетон горсть гаек, пластинку непромокаемых спичек, два длинных холостых патрона, гильзу, здоровенный болт, «мизинчиковый» аккумулятор, две полупустые бензиновые зажигалки, кучу мелочи и автобусных билетов.

— Ну ничего себе! — сказала Лиза и уселась рядом, разглядывая «сокровища».

— Вот и бабушка так говорит, — задумчиво резюмировал Вадим.

— И? — спросил Мирон.

— Ну, не знаю… Ну… кистень могу сделать, что ли.

— А что это? — спросила Лиза.

— Верёвка и на конце груз. А ещё у меня ножик есть. Складной. — Вадим полез в другой карман. — Маленький, но… вот!

Ножик был небольшой, но острый. Швейцарский.

— Если взять старые вещи, — сказала Лиза и шмыгнула носом. — Изрезать на верёвки. Сети можно сделать. Может, эти… уроды — запутаются.

— Да ну, ерунда, — поморщился Мирон. — Они же порвутся, сети твои, тряпки же старые. У Вадима верёвка есть. Она крепкая, но короткая. Метра полтора — какие тут сети?

— Сам ты порвёшься! — рассердилась Лиза. — Их на полоски надо и косичкой сплести. Если совсем плохая ткань, то там, где шов — там всегда крепче.

— Вот прямо в куче рыться будешь? — удивился Мирон. — Тебе же слабо?

Лиза хмыкнула, встала, одёрнула смешные штаны и начала аккуратно разбирать тряпки, раскладывая их на кучки и брезгливо отодвигая ступнёй в чёрной балетке кости. Мирон пожал плечами и стал помогать, пытаясь распинать бок кучи.