Татьяна Буглак - Параллельщики [litres]

– Сегодня ночью при попытке к бегству будет застрелен подозреваемый в сотрудничестве с исконниками бывший инженер конторы Аркадий Счастливцев, а через несколько дней на пустыре за городом найдут труп изнасилованной бомжихи. Как надумаете – позовете охрану.

Он разогнулся, повернулся к двери и столкнулся с внезапно возникшим на пороге человеком. Тот радостно улыбнулся:

– Добрый день! А мы вот к вам с проверкой, посмотреть, как ваш филиал работает. Вижу, хорошо, даже уборщица не успевает за вами. Пойдемте, все нам покажете, расскажете. А мои ребята пока вам тут помогут.

Пока он говорил, в камере из ниоткуда возникли еще несколько человек, столь умело оттеснивших от меня следователей и адвоката, что не то что я – они сами ничего не поняли. Один из вошедших поднес к моим губам бутылку с освежающей жидкостью – не водой, а чем-то напоминающим тоник, – и я, слишком поздно ощутив привкус валерьянки, потеряла сознание.

Осознавать что-то я стала дней через пять – до этого врачи держали меня в полусне, вытаскивая из состояния крайнего истощения, – и то сначала воспринимала все как сон: уютная комната со светлыми стенами, создаваемый зеленовато-золотистыми шторами полумрак, мягкие чистые простыни и – это было самым нереальным] – ласковое лицо Назили.

Все же долго держать меня в полузабытьи врачи опасались, и однажды утром я проснулась по-настоящему. На стене желтела полоска пробившегося в щель между шторами солнечного света, на тумбочке рядом с кроватью стоял стакан с водой, а на невысоком столике у окна – совсем уж непрактичная в больничной палате, но создававшая ощущение уюта и заботы вазочка с веточкой мелких розовых гвоздик.

Практически сразу в комнату вошла Назиля:

– Проснулась? И когда вы все перестанете влезать в неприятности? Второй раз тебя выхаживать приходится. Завтракать пора.

– А чем? – Я даже забыла поздороваться.

– Если спрашиваешь, значит, выздоравливаешь. Каша на завтрак, вкусная.

Отвечая мне, она разложила столик, поставила на него тарелку с чем-то напоминавшим манную кашу, дала ложку:

– Ну-ка берись за дело. Помогать не буду, сама справляйся.

Каша оказалась похожей на детское питание, очень вкусной и сытной и в то же время легкой для моего бедного организма.

– А еще можно? – Я на самом деле хотела добавки. Впервые за все эти дни я по-настоящему хотела есть.

– Пока нет, но скоро будет второй завтрак. – Назиля улыбнулась. – Сейчас придет врач.

– Алексей Александрович? – обрадовалась я.

– Нет. – Она немного помрачнела. – Алексей Александрович сейчас тоже лечится. Много всего было в эти дни.

Вскоре в палату, как и обещала Назиля, пришел врач – среднего роста, сухощавый седой мужчина.

– Ну как тут наша героиня? Ну ладно, ладно, не буду так больше шутить, не морщитесь. Как я и думал, Мария очень ошиблась с вашей характеристикой, да и не только с ней.

Он сел на стул рядом с кроватью.

– Мария? – Я, хотя и слабая еще, совсем не чувствовала себя больной, голова же вообще отлично соображала.

– Мария – моя бывшая ученица и сотрудница. – Он, кажется, намеренно затронул знакомую мне, но не касавшуюся последних событий тему. – Я тогда специально ее в командировку в Эмтор отправил, думал, посмотрит на обычную жизнь за Садовым кольцом, поумнеет. Училась-то она хорошо, с теоретическими проблемами великолепно работала. Но теория – не практика, а последняя ее разочаровала.

Мужчина улыбнулся.

– Когда блокада исчезла, Мария сразу в Москву вернулась, и неделю мне на вас всех разгромные характеристики строчила. Я, грешным делом, запрос в Эмтор отправил, разъяснений просил по ее претензиям. И получил ответ, что ей одной целый коттедж выделили, паек увеличенный, другие льготы, а она умудрилась всех сотрудников довести до белого каления. Когда вы пропали, Инесса – хороший, очень толковый специалист – еле смогла от нее отбиться, а уж как ребятам-параллельщикам досталось! По словам Марии, там безнравственность процветала, а на самом деле ребята эти, Славка с Машей, от нее таких гадостей наслушались, что и сказать нельзя. Даже священник жаловался, что она его правильному пониманию веры учила. – Врач рассмеялся. – Стал я ее подробно расспрашивать и понял, что в психологии ей делать нечего.

– И что с ней? – Несмотря на вздорный характер, вернее именно из-за него, Марию мне было жаль. Сама ведь портила себе жизнь.

– Да ничего. Открыла свой кабинет, кандидатская степень при ней ведь, и честно заработана. Теперь работает с уважаемыми людьми – предпринимателями, «потомственной интеллигенцией» и теми, кто считает себя «культурными людьми». Не представляете, сколько в Москве таких экзальтированных дамочек! Ходят на премьеры в театры, на открытие разных, желательно «классических» выставок, имена классиков литературы и искусства, как молитву, повторяют, а спроси подробности о произведениях этих классиков – не ответят.