Василий Криптонов - Последний звонок. Том 1

Трубку он взял моментально, ответил бодрым голосом:

— Прежде чем ты начнешь орать — позволь объяснить. Все легально. Чуть позже, если будет интерес, я объясню, как заработал эти деньги. Ничего сложного, интернет дает массу возможностей. Будь у нас такая штука шестнадцать лет назад, мне бы не пришлось работать на пилораме. В этот раз тебя не арестуют, клянусь сердцем матери.

До последней фразы я еще кипел, но упоминание о «сердце матери» меня обескуражило. Он что, еще и шутит над этим?!

— В этот раз? — уточнил я. — То есть, прошлый раз…

— Нет, в прошлый раз тебя подставил не я. И на сто процентов уверен, что не Борис. Не знаю, кто. Просто, формируя пирамиду, я заодно искал информацию и выяснил, что имела место история с зарплатной картой. Кстати, давай раскроем еще несколько карт: мою дочь зовут Шибаева Юлия Игоревна, ты преподаешь у нее русский язык и литературу. Адрес мне тоже известен. Однако я сижу и не предпринимаю ничего, кроме того, что обещал: возвращаю долги. Надеюсь, ты поймешь, как мне важно именно твое доверие, Дима.

Помолчав, я произнес лишь одно слово:

— Пирамиду?

— Ну… да, — помявшись, ответил Брик. — Понимаю, как это звучит…

— Ты устроил за ночь финансовую пирамиду, дал людям номер моей карты и говоришь о доверии? Да нас обоих заберут, полудурок ты…

— Нет-нет-нет, — перебил Брик. — Ты вообще ни при чем. Ты, фактически, просто один из первых вкладчиков, и теперь получаешь свои дивиденды.

— Я ничего не вкладывал!

— Тысяча сто, помнишь? Я обещал вернуть — вернул с процентами. Забудь. Не нравятся деньги — раздай бедным. Я не совершаю преступления. Пирамида скоро закроется, и последним вкладчикам я верну деньги из других доходов. Просто я хотел получить деньги быстро, чтобы сделать тебе приятное. Надеюсь, ты поговоришь с Юлей. Это благоразумный поступок, Дима. Она заканчивает школу, и ей понадобятся средства на образование. Будет логично, если этим займется ее отец. Все, не буду давить, ты меня слышал. Жду звонка, как и договаривались.

Он оборвал связь, а я повалился на подушку. Потолок кружился. Это какой-то дурдом, иначе не назвать. Я ощущал себя улиткой, которая ползла к вершине Фудзи всю жизнь, и тут кто-то добрый дал ей пинка, и она, перелетев гору, катится обратно.

— Дима? — крикнула из кухни Жанна. — Тебе сухарей с коркой или без? Забыла, какие ты любишь.

Я засмеялся. Когда начал одеваться, взгляд мой упал на стол. Там стояла ваза с цветами. Одиннадцать благоухающих роз. Вспомнилось, как широко раскрылись глаза Жанны, когда она увидела букет. И как прошел остаток ночи.

Сходил в ванную, потом — в кухню. Жанна сидела за столом, ожидая меня. Взгляд встревоженный, никакими сухарями, конечно, и не пахло.

— Ну так что? — спросила она. — Кто-то разместил в интернете трогательный сайт про то, что ты умираешь от рака?

— Можно сказать и так. — Я сел напротив, потрогал кружку с кофе. — Брик.

— Та-а-ак… А по фамилии ты его теперь называешь, потому что…

— Потому что фамилия Брик созвучна слову «Принц». — Я посмотрел на недоверчивое, озадаченное лицо Жанны и пояснил: — Он вернулся.

Мы с Жанной мало говорили о тех школьных событиях. Она читала повесть, которую я написал, но я так никогда и не спрашивал, верит ли она тому, что там написано. Боялся услышать скепсис. Теперь же сомнения рассеялись. Жанна закрыла глаза рукой и тихо произнесла:

— Твою мать.

Телефон зазвонил сразу после завтрака. Я внутренне напрягся, ожидая услышать следователя или сотрудника банка. Но на экране высветилось: «Инна Валерьевна». Что ж, не многим лучше: вряд ли директор школы будет звонить, чтобы поинтересоваться, как у меня дела.

— Здравствуйте, Инна Валерьевна!

В трубке несколько секунд — тишина. Я поднес телефон к глазам, чтобы убедиться, что звонок не сброшен.

— Алло?

— Д, — стукнуло мне в ухо.

— Инна Валерьевна? С вами все хорошо?

Жанна, составлявшая посуду в раковину, повернулась и посмотрела на меня.

Я слышал дыхание. Инна Валерьевна как будто собиралась с силами.

— Д. М. Д… Дмитрий. Владимирович, — произнесла она, наконец. Пьяная, что ли?

— Внимательно вас слушаю.

— Д. Да, — согласилась трубка, и тут Инна Валерьевна словно проснулась: — Ой, Дима, я не смогу быть завтра на Последнем звонке. У меня муж умер.

Пока я лихорадочно искал слова соболезнования, которые не казались бы дурацкими, Инна Валерьевна добавила:

— И голова болит. Сильно-сильно.