Василий Криптонов - Последний звонок. Том 1

— Я не святой. Святые не чувствуют себя так, будто их каждый день кормят дерьмом с лопаты.

— Это такое оригинальное «спасибо» за приятный вечер? — Жанна толкнула меня, притворяясь, будто рассердилась. Я толкнул ее в ответ, и мы засмеялись, на короткое время вновь оставшись только вдвоем.

Снова лестница, дорога через сделавшийся непроглядным лес. Шестым чувством я определил дерево, за которым оставил пакет. Он на месте, даже собаки не порылись.

Поселок встретил нас мягким светом редких фонарей. Мы прошли мимо закрывшихся на ночь магазинчиков, той самой дорогой, на которой несколько часов назад встретили Юлю. Но теперь мы шли в обнимку, и казалось, ничто в целом мире не могло нас разлучить.

Возле подъезда в кармане запиликал позабытый телефон. Жанна, бренча ключами, подошла к двери, повернулась ко мне, в ожидании. А я смотрел на экран и не решался принять вызов. На экране высветились две большие буквы: «ББ». Черт, хоть бы это он случайно на телефон сел.

Я принял вызов.

— Алло, Дима? — Голос звучал расслабленно. — Ты мне срочно нужен.

— Сейчас?

— Я же сказал — «срочно».

— Что случилось?

— Ты мне нужен. Нужна твоя помощь.

— Можешь объяснить толком? Сейчас поздно, и…

— Хорошо, обойдусь. Спасибо.

Вызов оборвался. Скрипя зубами, я набрал номер Брика, но услышал только раздражающую трель и сообщение о том, что аппарат вызываемого абонента выключен.

— Хана всем планам, да? — В голосе Жанны прозвучал холодок, а мне бы так хотелось услышать понимание.

— Извини… — Я сделал шаг назад, к машине. — Раньше он никогда так не делал. Наверное, действительно что-то…

— Да ладно, езжай. — Жанна забрала у меня пакет, даже не взглянув в глаза. — Спасай мир, зарабатывай стигматы. Дверь на ключ закрою.

Я не поехал короткой дорогой, выбрал другую, через соседний поселок. Она делала солидный крюк, но зато на ней чаще попадались участки с асфальтом, а у меня не было настроения лавировать между ямами.

В кромешной тьме дальний свет не помогал даже примерно восстановить картину окружающего мира. Вот вроде бы начался частный сектор. Две качающиеся фигуры ползут по обочине… Зомби-апокалипсис, ни дать ни взять, хоть кино снимай.

Я пытался успокоиться. Говорил себе, что у Бори серьезные причины. Но сегодня во мне что-то сломалось. Хватит! Этот чертов год вытянул из меня все силы. Каждый будний день терпеть выходки Юли. Через день выдерживать новую порцию маминого нытья. Постоянно пытаться поставить на ноги человека, который все силы употребляет на то, чтобы шлепнуться на задницу и гадить под себя. Элеонора, которую я считал лучшим другом, не моргнув глазом, берет с меня деньги за то, чтобы просто иногда созваниваться с Машей и спрашивать, как у нее дела. Из-за чьей-то дурацкой шутки с зарплатными картами меня едва не посадили несколько месяцев назад. Моя семья если на чем и держится, так это на ангельском терпении Жанны. И вот сегодня, когда я в кои-то веки хотел провести тихий и спокойный вечер, все накрывается медным тазом.

Поворот на дорогу в город довольно резкий, и днем-то не вполне очевидный. Я влетел в него боком, кажется, через встречку — плевать уже. Снова полетел сквозь тьму, до рези в глазах вглядываясь в то, что выхватывал свет фар. Знаки, здания… Днем все это выглядит совершенно иначе. Поди угадай, правильно я еду, или свернул куда-нибудь к черту на рога…

Хороший вопрос. И самое время дать на него ответ. Если есть сомнения, едешь прямо минут пять. Ситуация не улучшается — разворачиваешься. Я уже год е́ду прямо и не вижу ничего, кроме темноты и смутных признаков того, что вроде бы еще держусь на какой-то дороге. Что же заставляет меня верить в лучшее? Ничего. Тупая инерция. Ехать прямо — просто, даже если тяжело. Для того чтобы развернуться, надо смириться с тем, что ты дурак.

До этого года мы с Жанной были счастливы. Я возвращался с простой работы, усталый, но довольный, и дома меня ждали улыбки и смех. В выходные мы могли спокойно валяться дома, читать друг другу вслух книги, смотреть фильмы, или куда-нибудь съездить, не оглядываясь ни на кого. Даже поступив на заочное, разрываясь между сессиями и работой, я был счастлив! Пока не свернул на эту темную дорогу, ведущую в пустоту.

— Если он вызвал меня из-за ерунды, я уеду.

В пустоте салона слова прозвучали громко, я поневоле к ним прислушался. Нет, в них мало правды. В них огромное пространство для маневра.

Стиснув рулевое колесо до боли в пальцах, я произнес другие слова: