Василий Криптонов - Оружие скорби II - Эволюция

На Елари уставилось широкое и тупое рыло кинокамеры, которую держал на плече один из десятков снующих туда-сюда операторов. Елари отвернулась, постаралась, как учили, надуть щеки, изменить черты лица. Зря вылезла в первый ряд, надо было стоять сзади, но в этом был один из немногочисленных талантов Елари: рано или поздно она всегда вылезала на передний план.

Голова Ланса смотрела вдаль. Елари отметила, что над ней явно потрудились их специалисты по анимации. Глаза сделали меньше, щеки — толще. Еще несколько незаметных штришков, и вот благообразный пожилой политик превратился в зажравшееся чудовище, только и мечтающее втравить галактику в кровавую бойню.

— Сегодня все мы, жители галактики Триумвирата, охвачены тревогой за ближайшее будущее, — прогудела голова на всю площадь. Над голосом, само собой, тоже потрудились, он стал выше, резче, заставлял морщиться. — Несмотря на все наши дипломатические усилия, нам приходится констатировать факт: война неизбежна. Лидер цивилизации под названием «Гинопос», известный нам как Аргеной, отверг предложения мирного разрешения конфликта…

Рёв, поднявшийся в толпе, заглушил несколько предложений, произнесенных головой. Кстати поднялся ветер, холодный муссон с моря, и будто раздул пламя, охватившее людей.

— Ублюдок! — выкрикнул кто-то, и в голову полетела бутылка. Разумеется, голове она не причинила ущерба — упала на сцену — но послужила сигналом для других. Камеры обратились к голографической голове, в которую мирные граждане Чаппела швыряли мусор. Миллиарды людей в галактике успеют увидеть запись по частным каналам, прежде чем ее заблокируют, но и тогда продолжат гулять по сети сохраненные фрагменты. Ну и память. Из памяти картинку не изымешь.

Сами же митингующие, в одинаковых белоснежных костюмах, стояли подчеркнуто-неподвижно, будто были выше того, чтобы выражать свое недовольство столь примитивным способом. Будто те, кто начал швыряться, не были членами организации, переодетыми в штатское.

Сквозь рев и гомон прорывались лишь отдельные слова и фразы, которые произносил Ланс: «…десятилетиями зеленоглазого кризиса…», «…сегодня, как никогда, должны сплотиться…», «…неоткуда ждать помощи…», «…если мы сами не защитим, то…».

«Крысы!» — подумала Елари, глядя на гологолову, как назвала ее про себя. Всегда и всё было просто. Нагрести полные карманы, а потом сбежать, оставив за спиной пепелище. Но теперь бежать некуда. В перекрестье двух прицелов оказалась вся галактика, весь известный этим крысам мир. И они визжат, они мечутся, не зная, что придумать, чтобы оставить за собой право жить и набивать карманы дальше.

Конечно, они могут загрузить всё добро на огромные корабли, которые сумеют добраться до соседней галактики. Но кому там нужна свора чиновников, умеющих лишь лгать и плести интриги? У них нет ни силы Гинопоса, ни ума и выносливости узоргов. Все, что они смогут предложить там, — это награбленное добро. Золото. Но кто знает, может, там золото, как камни, валяется у всех под ногами, а в цене — кварцевый песок или перья какаду.

Да, Ланс, ты абсолютно прав. Сегодня, как никогда, мы должны объединиться и встать на защиту твоей морщинистой задницы.

Голова исчезла. На сцену, под оглушительные аплодисменты, поднялась высокая женщина в круглых очках. Ее волосы соломенного цвета путались, ветер бросал их в лицо, и одной рукой женщина то и дело поправляла прическу. Она могла показаться забавной, этакая симпатичная библиотекарша, только шали не хватает. Но голос ее был тверд, и когда он, усиленный невидимыми звукоуловителями, загрохотал, стихли все. Многие даже забыли, как правильно дышать. Надин начала говорить!

— Все мы видели эту лживую, трусливую запись, сделанную Лансом из своего бункера! — провозгласила она, показав на то место, где недавно красовалась гологолова, а теперь высилась груда бутылок, банок, камней, разбитых яиц и палок. — Мы видели и многие другие записи. Мы не были слепы все эти годы. Мы знаем, как Ремил Ланс сперва привечал узоргов и наживался на их изобретениях, потом, втравив галактику в чудовищный экономический кризис, подставил задницу гинопосцам. Но если узоргов сумели обвести вокруг пальца и оставить ни с чем, то с Гинопосом такие номера не проходят. Граждане Чаппела! Граждане Триумвирата! Это — не наша с вами война. Нашего мнения не спрашивали, когда впускали в наши города узоргов. Нам не дали голосовать за или против объединения с Гинопосом. Нас поставили перед фактом: Ремил Ланс не рассчитал своих сил, и теперь наши отцы, мужья, братья и сыновья должны отправляться на войну с демонами, которые родились, чтобы убивать!