Святослав Логинов - Аристарх Бессмертный

— Что делать-то?

— Ну, беда с тобой! И ты ещё удивляешься, что всё у тебя сикось-накось выходит. Учись, давай! Уйду на покой, некому подсказывать будет. Повторяй за мной: «Неве-Мор, птичий вор, принеси мне это яичко!»

Ворон снялся с насеста и канул за окно. Через минуту зеркало показало, как он пикирует на перепуганную гусыню, а ещё через минуту тёплое яйцо уже лежало в ладонях Аристарха.

Кащей выдернул из отворота мантии толстую ржавую иглу, какой только подмётки у сапог прошивать, протянул Аристарху.

— Коли!

— Что? — не понял будущий царь.

— Яйцо коли, да смотри, не расколи. Так коли, чтобы яйцо было колотое, да не расколотое. Понимаешь? Яйцо должно быть коленное, но не калёное. Калёным оно само станет с течением времени. Понял?

— Нет, — честно признался окончательно запутавшийся Аристарх.

— Бери иглу и проделай в яйце две аккуратных дырочки: тут и тут. Теперь понял?

— Понял. А зачем его колоть?

— Как ты иначе яйцо выпьешь? Ты, что, никогда в детстве сырых яиц не пил?

— Нет… Мне мама не разрешала. В сырых яйцах сальмонеллёз.

— Ты, никак, разумом повредился. Бессмертия хочешь, а куриной хвори боишься.

Кащей споро проковырял на концах гусиного яйца две крохотные дырочки, протянул яйцо Аристарху:

— Пей! Этого я за тебя сделать не могу. Бессмертие ты должен сам получить. Чтоб всё высосал — и белок, и желток.

Слизистое содержимое яйца с непривычки показалось ужасно противным. Даже прожаренную глазунью Аристарх не любил, соглашаясь, в крайнем случае, на омлет, а тут — сырое яйцо, к тому же, гусиное, каковое Аристарх и вовсе полагал несъедобным. В общем, ассоциации были самые непищевые, так что с трудом удавалось удерживаться от тошноты. А другие, если верить рассказам, пьют свежие яички и похваливают. Им обретение бессмертия было бы не в тягость.

— Всё, всё высасывай, до конца! — понукивал Кащей. — Слегка бессмертным быть не получится.

Наконец, яйцо опустело, но на этом Аристарховы страдания не закончились. Кащей резко ткнул ржавой иглой ему в грудь, так что на рубахе расплылось кровавое пятно. Аристарх дёрнулся, но рука у дряхлого Кащея оказалась неожиданно твёрдой.

— Терпи! Али столбняка боишься? Так у меня столбняков не водится. А через минуту тебе и заражение крови угрожать не будет.

Кащей садистически медленно вытянул иглу из Аристархова тела и засунул её внутрь пустого яйца. Затем нашёл на стене местечко, где из небрежно обрезанной вагонки выступила капля смолы, соскоблил её и замазал в яйце оба отверстия. Подкинул колдовское изделие на ладони.

— Отлично получилось! Прямо жаль отдавать. А понимаешь ли ты, Аристаша, что сейчас смерть твоя у меня в руках? Ни черта ты не понимаешь. Ну да ладно, держи свою кончину, да смотри — не разбей. Мой тебе совет: разживись ларцом слоновой, а то — мамонтовой кости, положи яйцо туда, а уже ларчик прячь, где прилучится. В землю не закапывай, место ненадёжное. Впрочем, что я учу, сам догадаешься, не маленький.

Через сотню лет яйцо закалится, не вдруг раскокаешь. Счастливо тебе царствовать, Аристарх Бессмертный! А я пойду потихоньку. Присмотрено у меня местечко: сторожка при сельском кладбище. Там и буду век за веком коротать.

Кащей рассмеялся костяным смехом и громко крикнул:

— Неве-Мор, птичий вор, отнеси меня туда, где я себе покойное место приготовил, заветный дом престарелых!

Ворон пал с балки, на мгновение накрыв Кащея крыльями и, прежде, чем Аристарх сумел что-то рассмотреть, унёсся.

Остался Аристарх один, повелителем потустороннего царства, в котором кроме него проживал только Неве-Мор, не желавший произнести даже собственного имени. Воцарение Аристарха Бессмертного прошло совсем не торжественно.

Навья Смерть на смену династии не отреагировал никак, праздничный пир тоже не задался. Самобранка была на высоте, но фантазия Аристарха не пошла дальше солянки сборной и бифштекса с яйцом. Бифштекс Аристарх съел, а яичницу оставил на тарелке.

Царевать в одиночестве оказалось очень скучно. Единственное занятие, придуманное новоявленным самодержцем, — сидеть перед зеркалом, как в прежней жизни убивал время перед телевизором. Но тогда время отмерялось ограничено и его можно было убить, а в бессмертном состоянии бесконечное время не убьёшь. Сколько ни убивай, останется столько же, как было. К тому же, в телесериалах какие-никакие сюжеты обозначены, а в зеркале наблюдения больше всего напоминали подглядывание в замочную скважину. Кроме того, Аристарх стребовал с Навьей Смерти (самобранка такой заказ выполнять отказалась) блок «Кемела» и пару зажигалок, и скоро провонял табачищем тронный зал, где устраивался курить. С особым кайфом Аристарх читал на пачке надпись: «Курение убивает». Кого-то, может, и убивает, а ему всё на пользу.