Святослав Логинов - Аристарх Бессмертный

Избушка была совершенно обычная. Как и положено избушкам, она едва не заваливалась на бок, крыша поросла мохом, так что не разобрать, чем некогда крыли древнее строение. Единственное окно вряд ли пропускало много света, и что в это окно вставлено: стекло или пластина слюды, не сказал бы никто. На цегловую трубу нахлобучен треснувший горшок. Одним словом, годная развалюха, всё, как полагается. А обычность заключалась в том, что не было у избушки куриных ног, и ступа с метлой наизготовку не ожидала у порога, и даже черепов, вздетых на колья, видно не было.

Так или иначе, в избушку предстояла ткнуться. Бродить по комарам уже не было сил.

Аристарх собрался с духом и постучал. Ответа не последовало.

А что хотел? Чтобы в неведомой глуши подобная развалюха была обитаемой? Никого там нет, можно сразу уходить. Как говорится, поцелуй пробой и ступай домой.

Отправиться домой Аристарх был готов сию минуту, но где тот дом? Это ж подумать только, двадцать первый век в разгаре, а он заблудился в лесу, словно поляк при Сусанине.

Дверь в избушке оказалась не щелястая, как у сарая, а плотная, сбитая из подогнанных плах. За такой дверью и зимой тепло, ветром её не вдруг продует.

Ручки не было, Аристарх ухватил за болтающуюся клямку, потянул на себя, сначала слегка, потом сильнее. Деревянная клямка беззвучно обломилась. Только теперь Аристарх понял, что дверь надо не тянуть, а толкать; она открывается внутрь. Если подумать, так и должно быть, а то зимой завалит дверь снегом, и выбирайся через крышу.

Внутрь дверь открылась с долгим противным скрипом.

Аристарх ожидал увидеть просевший потолок, провалившиеся половицы, деревянную труху, изображающую останки мебели, но избушка оказалась жилой, в ней царил относительный порядок, и было жарко натоплено.

— Есть кто живой? — неуверенно спросил Аристарх.

На печи зашевелилась груда тряпья и показалась личина обитательницы избы. Были бы у избушки курьи ноги, хозяйка бы точно сошла за бабу-Ягу.

— Чую-чую!.. — забормотала она.

— Что, русским духом пахнет? — спросил Аристарх, справившись с замешательством.

— Какой в тебе дух? — отпарировала ведьма. — Табачищем смердит!

— То-то у тебя в дома воняет, хоть топор вешай, — схамничал Аристарх, но, вспомнив о своём плачевном положении, сменил тон: — Вы не подскажете, где тут дорога, чтобы из лесу можно было выйти?

— Понятно!.. К людям, значит, захотелось. А хочется ли людям, чтобы ты к ним заявился? Ты сам-то как, дело пытаешь или от дела лытаешь?

Старушечьей зауми Аристарх на дух не переносил и подобные подходы обрывал беспощадно. И сейчас, когда недобрая судьба загнала его в чащобу, отвечал не слишком вежливо:

— Не пытаю я никого! Мне домой надо, а я в лесу заблудился. Выведете меня на дорогу, я заплачу сколько надо.

— Тоже понятно, — продолжала гнуть своё старуха. — Блудить вы все мастера. Потому и дома у тебя нет. Квартера имеется, а дома — нет. Опять же, службишка есть, а дела, чтобы душу грело, и в заводе не бывало.

— Ты, бабка, никак гадалка? Так я в эти штуки не верю, меня цыганщиной не проймёшь. Хочешь, чтобы ручку позолотил, выведи на дорогу.

— Всех вас на истинную дорогу выводить, — проскрипела старуха, — путеводный клубочек дать… Клубок — дело не хитрое, а вот нитку спрясть, да в правильный клубок смотать — попробуй. Опять же, с чего прясть, когда ни льна, ни овна? Из волчьей шерсти? Так волчий клубок тебя в такое дуролесье заведёт, устанешь проклинать.

Аристарх больше не возражал, слушая ворчание безумной молча. Бабка явно вообразила себя бабой-Ягой и отыгрывала взятую на себя роль. Неясно одно, чем она жива в этой глухомани? Наверное, ходит кто-то, ухаживает. Старуха среди сельчан наверняка слывёт колдуньей, вот и боится народ. А если вдуматься, не такая уж здесь глухомань, это он, человек городской, вообразил невесть что, а на самом деле пансионат, где собирался отдыхать Аристарх, находится совсем рядом.

Сойдя с тренкура, обозначенного, как маршрут номер два, Аристарх проплутал чуть больше часа, а за это время далеко не умотаешь.

«Умотаешь… это с клубком, что ли?»

Старуха тем временем полезла с печи, нащупывая босой ногой карзину. Вторая нога была надёжно упрятана в подшитый валенок.

Бодро проковыляв к двери, старуха распахнула её, впустив внутрь свет и комаров.