Святослав Логинов: Адреналин

— Цель вашего прибытия на Эльтон?

— Туризм, — честно ответил Берн.

— Наркотики, оружие? — продолжал опрос таможенник.

— Наркотиков нет, а оружие, разумеется, есть. Я читал, что в диких районах планеты великолепная охота.

— Сезон начнётся лишь через месяц, а сейчас весна, период размножения, охота запрещена.

— Ничего, я подожду. Месяца как раз хватит, чтобы освоиться в новой обстановке.

— В таком случае, приятного отдыха и отличных трофеев, — напутствовал таможенник. — Как говорится: ни пуха, ни пера.

В багаж он не заглянул.

Пять звёзд на фасаде унылого здания обещали ночь на чистых простынях и завтрак, который выдержит даже нежный желудок инопланетного туриста. Других услуг, насколько понял Берн, не предусматривалось. В более цивилизованных местах подобное заведение могло бы претендовать разве что на звание пансионата для пожилых супружеских пар.

На ресепшене Берну всучили проспект, воспевающий унылые красоты Эльтона, его замечательную кухню и возможность охоты на сохранившееся в лесных зонах зверьё. О том, ради чего Берн прилетел на скучную планету, в путеводителе не было ни слова. Вернее, почти ни слова, хотя внимательный взгляд без труда нашёл нужную информацию. Это не так трудно — найти, что нужно, если знаешь, что искать.

Берн прекрасно выспался и отлично позавтракал. Шведский стол был хорош, так что Берн признал, что, по крайней мере, две звезды из пяти отелем заслужены.

День Берн провёл, как и полагается праздношатающемуся туристу. Оглядел ратушу — невзрачное здание, возведённое ещё первыми колонистами, посидел на краю фонтана, самого круглого в этой части галактики, поскучал в картинной галерее, где имелись даже два полотна, написанные на Земле в докосмическую эпоху. Отобедал в ресторанчике, которого не было в путеводителе и, значит, где можно было оценить прелести местной кухни. Устрицы оказались выше всех похвал, а вот раковый соус мог называться соусом только со скидкой на своё инопланетное происхождение. Короче, Берн поболтался всюду, засветился перед всеми камерами и создал себе имидж скучающего бездельника.

Под вечер вернулся в отель и, когда на улице начало темнеть, вновь спустился вниз.

— Хочу пройтись по вечернему городу.

Портье протянул ему проспект.

— У меня уже есть такой.

— Город у нас спокойный, — сказал портье, — но вечером лучше держаться подальше от припортовых районов. Моряки, рыбацкие артели, рабочие с устричных отмелей — народ славный, но грубый. Отдыхают непременно в пивнушках и тому подобных местах. Поножовщины, вроде бы, не бывает, а на лихой кулак можете нарваться.

— Забегаловки, где отдыхает пролетариат, меня не привлекают.

Провожаемый наилучшими пожеланиями, Берн вышел в ночь, ярко расцвеченную фонарями.

Берну было скучно. Галактика, вообще, довольно унылое местечко. Добропорядочные граждане всюду устанавливают свои никчемные законы. Планета может быть сущим адом, но под несокрушимым куполом непременно протекает размеренная жизнь, где не может случиться ничего ужаснее разлившегося желтка яичницы, поданной к завтраку.

Разумеется, туристические проспекты предлагают прорву приключений, рассчитанных на любой кошелёк, но все они при ближайшем рассмотрении оказываются нарочито сделанными и вызывают зевоту.

Приключенческие программы предлагались и на Эльтоне. Охота на летучих ягуаров, сберегаемых в джунглях Восточного континента. Жизнь на ранчо, где можно поучаствовать в скачках на баранах или проехаться на почти необъезженном жеребце. Знаем, видели, пробовали. Причём на популярных туристических планетах всё тоже самое сделано куда профессиональней.

И всё же, Берн приехал именно на Эльтон. С великим трудом ему удалось узнать, что здесь сохранилось нечто настоящее. Недаром же портье предупредил, что в портовых районах можно нарваться на лихой кулак. Нигде в галактике о таком не предупреждают. Расписывают не страшные ужасы и не опасные опасности, от которых зевота сводит скулы. А тут — просто и буднично: лихой кулак. Ради такого стоит лететь через полгалактики. Кулак полирует кровь почище летучего ягуара.

Разумеется, Берн постарался обезопасить себя, чтобы в случае серьёзной потасовки не лежать в больнице, отращивая новые зубы и выправляя сломанный нос. У всякой опасности должны быть разумные пределы.

Вечер был как любой ему подобный на выбранной наугад курортной планете. Где-то играла музыка, ходили компании юных бездельников, и слышался смех. В молодёжных тусовках всегда смеются неясно над чем. Должно быть, у входа в палеолитическую пещеру косматые юнцы тоже ржали без всякого повода.