Святослав Логинов - Адреналин

— Как вы собираетесь их потрошить? — спросил Берн.

— Это излишне, они слишком малы. К тому же, их сутки выдерживали в холодной проточной воде, чтобы как следует прочистить нутро. Сейчас они пропитаются соком и, прежде чем расстанутся с жизнью, попадут на сковороду, — повар процедил ненужный больше сок, и слаботрепыхающиеся рыбки отправились в кипящее масло.

— Тут уж никто не скажет, что рыба у вас несвежая.

— Неужто кто-то может так думать? — удивился повар.

— В какой-то книжке я прочёл, что в портовых тавернах непременно подаётся протухшая рыба и разбавленное пиво.

— Сударь, ко мне ходят рыбаки и рабочие с устричных отмелей. В чём-чём, а в рыбе и ракушках они понимают толк. Народ это честный, но простой, они не станут судиться с тем, кто вздумал накормить их тухлятиной или развести пиво. Но никакое знакомство с губернатором не спасёт от кружки, летящей в голову.

— И часто здесь летают кружки?

— Ровно столько раз, сколько пиво бывало разбавленным. То есть, никогда. А что касается книжки, то, если встретите автора, плюньте ему в глаза от моего имени.

Повар говорил, продолжая взбивать густой белый соус, в который он добавил непредставимое количество разных приправ. Дождавшись нужного мгновения, он воскликнул: «Оп!» — и вылил соус на жаркое. Соус немедленно застыл, обратившись в подобие омлета, хотя, насколько можно было судить, яиц в него не добавлялось.

Лопаткой кулинар перебросил схватившееся кушанье на тарелку, украсил зеленью.

— Ваше хакито, сударь!

— Благодарю, — промолвил Берн.

Теперь предстояло заняться основным блюдом, ради которого Берн сюда заявился. Блюдо называлось «Выброс адреналина» или попросту, скандал с мордобоем. В наше пресное время это практически недоступное удовольствие.

Из-под полей шляпы Берн внимательно оглядел девушку, сидящую неподалёку. На жрицу любви не похожа, слишком скромно одета. И ничего не заказала, только в тонких пальцах дымится тончайшая дамская сигарета, из тех, что без никотина, смол и прочих вредностей. Явиться в таверну, чтобы выкурить сигаретку — так не бывает. Значит, кого-то ждёт. Вот это нам и надо. Кто-то, опаздывающий на свидание с такой девушкой, несомненно, будет отличным кандидатом на скандал с мордобитием. Если, конечно, подпольная реклама не соврала.

— Тоже скучаешь? — начал разговор Берн.

Девушка оглянулась, окинула Берна оценивающим взглядом. Хотя, что там оценивать, шляпа-шпионка смазывает все впечатления.

— Собираешься меня развлечь?

— Можно попытаться. Что тебе заказать?

— Тройную мелиссу, — не стала кочевряжиться собеседница.

— Бариста, тройную мелиссу даме!

Бармен равнодушно кивнул, мгновенно смешал что-то, не имеющее отношения к кофе, встряхнул штекер пару раз, щипчиками выудил из дюара кубик сухого льда, кинул в стакан. Смесь мгновенно вскипела, поднялось облако ледяного пара. Девушка получила заказ, приникла губами к соломинке, сделала глоток.

— Бьюсь об заклад, что тройная мелисса — безалкогольный коктейль, — Берн улыбнулся, позволив улыбке выскользнуть из-под полей шляпы.

— Проиграешь, — девушка протянула стакан и новую соломинку.

Берн хлебнул и закашлялся. Встроенный под язык анализатор услужливо зашептал, какую именно отраву потребил он только что. Крепость напитка достигала семидесяти градусов, а при такой концентрации спирта углекислота практически мгновенно растворяется. То, что коктейль при этом охлаждается до без малого восьмидесяти градусов ниже нуля, не так страшно. В конце концов, спирт, замороженный в жидком азоте, можно мазать на хлеб и спокойно есть эти бутерброды. Беда в другом. Спирт, согревшись в желудке, немедленно выделяет всю растворённую углекислоту. Если глоток коварного коктейля был невелик, у дегустатора появляется совершенно неприличная отрыжка, а если хлебнуть как следует, избыток углекислого газа вызовет паралич дыхательного центра и смерть. Помереть посетителю, конечно, не дадут; раз в баре подают крепкие напитки с сухим льдом, то у бармена есть всё, что нужно для спасения выпивохи, но всё же, ничего приятного в таком повороте дела нет.

— Ну, ты даёшь! — просипел Берн. — Как ты это пьёшь?

— С удовольствием, — девица смотрела с лёгкой усмешкой, у точёного носика вился тонкий дымок, то ли от сигареты, то ли ледяной углекислотный туман.

— Потрясающе! Как тебя зовут, красотка?

— Надо же, спохватился. А то другие принимаются называть меня Бетси, хотя, на самом деле, меня зовут Сюзи.