Александр Богданов - Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX — начала XX века

Легенда восходит к народным преданиям о золотом, серебряном и бронзовом веках (см. предисловие).

«Сон Обломова», названный И. А. Гончаровым «увертюрой всего романа», появился в печати на десять лет раньше всей книги, в 1849 году, в «Литературном сборнике», изданном журналом «Современник». Он составляет девятую главу первой части романа. Печатается по изданию: И. А. Гончаров. Собрание сочинений в 8‑ми томах. Т. 4. М., ГИХЛ, 1953, с. 102–147.

Помимо «Сна Обломова», в романе есть ещё один эпизод, в котором можно усмотреть попытку утопии. Штольц просит Обломова обрисовать идеалы своей жизни. В ответ Илья Ильич набрасывает почти маниловскую картину безмятежного существования, заканчивая её так: «Ты подумай, что ты не увидел бы ни одного бедного, страдальческого лица, никакой заботы, ни одного вопроса о сенате, о бирже, об акциях… А все разговоры по душе!» Когда Штольц отвечает, что это не жизнь, Обломов с жаром возражает ему: «Да цель всей вашей беготни, страстей, войн, торговли, политики разве не выделка покоя, не стремление к этому идеалу утраченного рая?» В ответ на эти слова Штольц произносит слово «утопия»: «„И утопия-то у тебя обломовская“, — возразил Штольц». Прекрасный анализ «Сна Обломова» дан в книге Ю. М. Лощица. Гончаров. М., «Молодая гвардия», 1977, с. 170–174.

Гаркан — плотная шерстяная ткань для обивки мебели.

Голиков И. И. (1735–1801) — русский историк, автор «Деяний Петра Великого».

Жанлис Ф. (1746–1830) — французская писательница, автор сентиментальных нравоучительных романов.

В романе Н. Златовратского «Устои» писатель сначала показывает жизнь Волчьего посёлка, отделившегося от деревни Дергачи, затем жизнь Дергачей и заканчивает изображением целой волости — Вальковщины. Жизнь предстаёт как напряжённая, подчас драматическая, борьба двух правд: старых дедовских «устоев» и новых пореформенных отношений. Причём обе правды представлены членами семьи Мосея Волка. Рукой большого мастера дана целая галерея полнокровных крестьянских образов, которые в своей совокупности образуют весь социальный спектр пореформенной деревни. В то же время крестьянский быт и труд обрисован у Златовратского с подлинной поэзией и любовью. В изображении крестьянской общины — «мира» Златовратский стремился нарисовать идеальную общину, основанную на принципах добра и справедливости, что было свойственно мировоззрению народников: «Мир — это защита, и сила, и правда».

Писатель верил, что кулаки не смогут победить крестьянскую общину:

«Кулакам-мироедам тоже не жить… А не жить потому, что у них сытости нет… В душе у мироеда одна алчба. А отчего эта алчба? От неправоты… Правоты в своём положении не видит… Коли кто правоту чувствует свою, он всегда и сытость чувствует, у него есть предел, у него довольство в себе есть».

Вместе с тем социальное расслоение деревни, появление кулака и связанную с ним угрозу писатель изобразил как подлинный реалист.

В своём произведении Н. Златовратский даёт широкую панораму эпохи, о которой В. И. Ленин писал:

«Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после „освобождения“ такого разорения, такой нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России» (ПСС, т. 17, с. 65).

Роман заканчивается призывом к объединению сил интеллигенции и крестьянства для оздоровления сельской жизни.

Публикуемый в нашем сборнике «Сон счастливого мужика» составляет вторую главу третьей части романа «Устои», где писатель констатирует конец «райского жития» в деревне Дергачи, — действительно, только во сне может присниться этот «мужицкий рай» с его тишиной и благообразием.

Печатается по изданию: Н. Н. Златовратский. Устои. М., ГИХЛ, 1951, с. 262–284.

Несколько слов для облегчения понимания «Сна». Отец рассказчика («чёрный мужик») занялся разбоем, и мир решил изгнать его из своей среды, а земельный участок его выжечь, превратив лес в пашню. Сироты переходят на попечение мира, живя в каждой избе столько дней, сколько в ней работников. Не менее интересен рассказ старого Груздя, показывающий всю чуждость полиции и властей сложившемуся крестьянскому укладу жизни. Сцена самосожжения старообрядцев вызывает в памяти «Хованщину» Мусоргского.

Лядина — пахотный участок среди леса на месте вырубки или пожарища.

Мрежи — рыболовные сети.