Леонид Каганов - Белка и Стрелка

В карантине тебе дают, конечно, не сами материалы, потому что не отсмотреть заново все сериалы. Дают, я бы сказал, шпаргалки. В Пентагоне это называется выжимкой. То есть, вместо книги — конспект на три абзаца. А вместо эпохального фильма тебе дают, например, его смешной пересказ в стэндапе на полторы минуты. Там конечно все не так, но если что-то изменилось в мире, ты сразу поймешь: что-то тут не догоняется.

Я этого не понимал, пока сам не наткнулся. Шел уже третий день, голова пухла от информации. Материал-то для нас отбирает целый научный институт, но по каким принципам — не понять. Смотрю, значит, мультик детский. Раньше про него не слышал. Дурацкий — не то слово. Зомби там какие-то, пони, злой кальмар раскачивает парусник с мышами, и тут раздается писк: «Хьюстон, у нас проблемы!»

Стоп, говорю. Комиссия сразу насторожилась — впервые за три дня я попросил остановить материал.

— Вторую мышь ведь не не Хьюстон зовут? — уточняю.

И тут раскрывается дверь в ад. Мне объясняют, что это знаменитая фраза из нашей американской космонавтики, потому что у нас были проблемы с Луной. А я вот что-то не помню, чтоб до моей вылазки в юнгер у нас были проблемы с Луной. А оказывается: проблемы были, на Луну мы вышли с трудом. Потому что русские были в космосе тоже. Русские в космосе, вы это слышали?

Мне даже сперва не поверили. Ну да, говорят, русские тоже в космосе. Луноход и первый космонавт русский…

Я аж подпрыгиваю. Вы сдурели?! Какой первый космонавт русский, вы о чем вообще?! А как же Гарри?! Первый в мире спейсмен, великий американский космонавт Гарри!

Как они запаниковали! Нету в этом мире первого американского космонавта Гарри! Вообще! Ни фильмов, ни мюзиклов, ни упоминаний — вообще ничего! Я им начинаю анекдоты рассказывать про Гарри, ну все эти пошлые, старинные, — а им вообще не смешно!

В общем, созывают срочное совещание. Фред, Мартин, наши все. Эксперты, Пшенецки тут конечно трясет щеками. И я вижу, все не на шутку перепуганы. И я тоже, потому что вдруг это из-за моего F35 американская космонавтика свои позиции сдала? И кому! России! Они ж автомобиль свой сделать не могли никак, а теперь, оказывается, первый в мире космонавт — русский парень Алексей Гагарин. Но это не точно. Потому что Пшенецки нашел вторую кучу источников, где он — Юрий. Юрий Гагарин, а не Алексей. А вот это уже точно значит, что история поменялась только что, по юнгеру до сих пор ходят волны, и современники сомневаются, Юрий или Алексей. И можно измерить число упоминаний того и другого, и высчитать какую-то медиану. Которая покажет, когда и в каком месте возникла история и пошло ветвление…

И вот сидят эксперты по России во главе с Пшенецки и обсуждают. Алексей Гагарин, Алёша, Алёшенька, богатырь. Улыбка Алёши. Мать Алёши. Памятник Алёше стоит над горою. Как родной в культуре России, — говорит Пшенецки. А вот Юрий Гагарин — Юрка, Юра, мало коннотаций.

Тут старик Мартин подает голос: а что означает на русском Юрка?

Пшенецкий конечно надувает щеки и начинает разглагольствовать. Видите ли, какое дело. По сути своей русские ведут род от степняков. И многие слова узаимствовали… (смешной у Пшенецкого все-таки акцент). Юрка тоже имеет степное происхождение. Юрка — называется дом в степи. А второе значение — это когда степная мышь забегает в норку с таким звуком. Юрка — и дома. В общем смысле это у русских дом означает… И я просто по глазам понимаю, что Пшенецкий не знает, а сочиняет на ходу. Все-таки по вранью я эксперт, а он — по истории.

В общем, они все кричат, а я смотрю на Тони и Скотта, и снова гадаю: трахает он ее или нет? И тут слышу, Мартин говорит:

— Дадим слово нашим оперативникам! Леди, что ты думаешь?

Встает Тони. Красивая…

— Ну я подтверждаю исчезновение Гарри, — говорит. — И вижу грубые следы подделки реальности. Например, при мне была песня знаменитая «Спейсман Гарри» Дэвида Боуи, считалась гимном космонавтики. А сейчас вместо нее на тот же мотив поют мутный текст о том, как у космонавта что-то пошло не так, и он пытается в центр достучаться, объяснить, что с ним случилось, но не может выразить словами. Расцениваю как сигнал всем нам.

Смотрю на нее и умиляюсь: какая же умница. Мартин подтверждает, что это типичная история для больших культурных изменений. Встает Скотт.

— Я, — говорит, — уже писал в рапорте, и еще раз повторю, что это связано с Эдом и F35. Усомнился в нашем самолете — расшатал космонавтику. Я думаю, в этом дело. Но прошу его, конечно, не наказывать на первый раз…