Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 1)

— Ни тем более, жить, — подсказал я.

Кивок.

— Вчера мне понравилось, — торопливо продолжила она. — И ты не прав, «личную жизнь» устраивать уже можно. Врачи сказали, не стоит тянуть, а они в этом разбираются. Ну, в физическом плане, в психологическом я и представить боюсь, когда буду готова к отношениям с кем-то…

Вновь пауза, её мордашка совершенно серьезно нахмурилась. И, как завершающий артподготовку элемент, реплика «главным калибром»:

— Я сделала всё это ради Марины.

— Марины? — Я закашлялся, чуть не подавившись. Хорошо, что в этот момент сидел! — Поясни?

— Я же говорила, ты меня убьешь, — констатировала она и картинно вздохнула, совершенно не проникнувшись моей грозностью. — А если не ты — то она убьёт. Она такая.

— Беатрис, ближе к делу! — рыкнул я.

— Она тебя любит! — выпалила девушка. — В смысле, ты ей нравишься. Очень сильно нравишься.

Она вскинула руку в знаке «тишина» до того, как я успел как-то отреагировать. А отреагировать я хотел бурно. И почти матерно. Но по вбитой инструкторами привычке замолчал, давая ей закончить:

— На самом деле ты ей давно нравишься. С самой весны, как вы познакомились. Блин, она не пошла бы на эту авантюру с замужеством, если бы была к тебе равнодушна! Просто раньше она убеждала себя, что ненавидит тебя, и пряталась за свою ненависть. А теперь… — Беатрис опустила голову.

— А теперь ненавидеть не получается, — озвучил я.

Кивок.

— Да, теперь она не может ненавидеть, и чувства из неё так и прут. Она пытается их отрицать, пытается дистанцироваться… Но не получится убежать от себя. А от тебя — тем более.

Помолчали.

— Хуан, я хочу дать ей шанс, — продолжила Беатрис, посмотрев на меня с нескрываемой надеждой. — Вчера она увидела, как я… Скажем так, как я за тебя борюсь. — Щеки Тигренка налились пунцовой краской. — Мне это не нужно, говорю же. Я просто хотела показать ей, что это возможно, бороться за тебя. Возможно обихаживать…

— Быть женой, — перевёл я на испанский.

Вновь кивок.

— Да, быть женой. Которой она уже и так является. Которая готовит, вовремя будит и собирает. Которая делает всё, чтобы тебе было комфортно делать свою работу, чтобы ты знал — здесь тебя ждут и тебе рады. Что есть место, которое ты можешь называть словом «дом». — Глубокий вздох, и с новой энергией:

— Хуан, вам ведь даже придумывать ничего не надо! Все взаимоотношения прописаны задолго до вас! Просто не делайте вид, что вы чужие, а вы, и правда, не чужие.

— Не чужие… — Я сбился с мысли, которую собирался озвучить. Покачал головой, но усилием воли очистил сознание:

— Мы не чужие. Мы случайные , Беатрис. Случайно встретились. Случайно произошла та история. Я не мог поступить иначе, чем поступил, но согласись, что вероятность, что на тебя напали бы Феррейра желая украсть ребенка не просто низка, а смехотворна. Это случайность, что такая мысль пришла в голову самомУ всемогущему дону Октавио.

А твоя беременность? — распалялся я, ведь всё это было действительно так. — Это не просто случайность, это вообще что-то из ряда мифического!

Так что нет, мы не чужие. Мы больше, чем чужие. Просто вынуждены вести себя так, как диктует Мироздание, и всё.

— Она тебе не безразлична! — сверкнула глазами Беатрис. Жестко сверкнула, принципиально. Зная, что говорит. — Ты не женился бы на ней только из одной благодарности! Она рассказывала, как вывела тебя из депрессии, что ты пытался помочь ей не просто так, а в качестве ответа… Но ЖЕНИТЬСЯ не стал бы даже ради этого.

Ну, согласись, Хуан! Признай, что я права! Или наоборот, скажи, что не права, если хватит совести врать в глаза!

Ведьма. Сущая малолетняя ведьма. Вот уж достойная смена у Пантеры растет!

Нет, врать в глаза я не смог. Потому просто промолчал.

— Она небезразлична тебе, — констатировала Тигренок. — И ты нравишься ей. Так в чем проблема, Хуан? Почему не дать ей шанс?

— Ты понимаешь, о чем просишь? — устало откинулся я на спинку дивана. — Её растопчут. Сожрут. Сольют в канализацию. Ты представляешь, для работы с кем меня готовят, и кто такая рядом с этими монстрами Марина Санчес, студентка военно-медицинской из сословия работяг?

Но и этот аргумент не возымел успеха.

— Хуан, это ты кое-что не понимаешь. Никто… НИКТОникогда не посмеет обидеть её, — подалась Тигренок вперед в ответ. — Ты показал всему городу, всей планете, что будет с тем, кто сделает ей или мне зло. Даже Фрейя при её статусе поостережется нас трогать, а остальные не посмеют тем более.