Светлана Тулина: Наука как она есть/нет (выбрать нужное) [СИ]

Однажды, когда мудрый мастер Цинь, постигший все глубины тригонометрии бытия, сидел на пороге своей хижины, к нему пришёл ученик, не освоивший толком ещё даже и арифметики сущего. Мастер Цинь пребывал в безоценочной медитации, слушал шёпот ветра в бамбуковой изгороди и созерцал склоны далёких гор, залитые абрикосовым сиропом заката. Мастер не был счастлив, ибо счастье — категория оценочная, а просветлённые далеки от оценочности любых категорий. Мастер пребывал в покое и позитиве, ибо в безграничной мудрости своей понимал, что плюс куда более округл, самодостаточен и близок к сатори, чем минус.

Ученик был послан мастером к роднику за водой для омовения. Послан утром. Мастер не ждал его, ожидание — путь к утрате покоя, а постигший высшую математику жизни понимает, что подобное рождает подобное и позитив можно вырастить только из позитива, а покой — из покоя, и никак иначе. Мастер знал, что рано или поздно, с водой или без, ученик придёт. Или не придёт.

Ученик пришёл. Без воды, но с горящими глазами и желанием немедленно высказаться.

— О, учитель! — воскликнул он. — Зачем вы дали мне утром тяжеленный кувшин? зачем послали по самой жаре к далёкому роднику? Менее усердный ученик подумал бы, что за водой. Он бы даже её принёс, позабыв ваши мудрые наставления об изначальной неверности всех самых простых решений. Принести воды! Что может быть проще? Ничего! А, значит, этот ответ неверен и вы хотели от меня совершенно иного. Я долго пытался понять глубинный смысл вашего поручения, ведь вы же в своей неизбывной мудрости ничего не делаете просто так. Я весь день просидел на склоне холма, ломая голову над этим вопросом. И достиг понимания! О, учитель! Вы на примере хотели показать мне, неразумному, тщетность любого деяния и благость недеяния, единственного пути к сатори! И это понимание оказалось очень кстати, потому что кувшин я разбил…

Ох и умаялся же мастер Цинь, до глубокой ночи гоняя нерадивого ученика по склонам окрестных холмов и обламывая о бока его выдернутый из изгороди бамбуковый дрын. Хотя, конечно же, это было самым простым решением, а значит, и неверным. Но мастер был мудр и знал, что кроме высшей математики у бытия есть ещё и арифметика, а по ней минус нерадивости ученика может таки дать положительность просветления, если будет должным образом помножен на минус бамбукового дрына.

— Моя жена — идеал, господин судья. Идеальная круглая дура. Да не ругаюсь я, просто констатирую. Я ведь прямолинеен, сами видите, гнуться и изворачиваться не умею. Ладно, ладно, не буду больше, но вы же её видели, ваша честь? Тогда вы должны понять…

Что? Для протокола? Ну для протокола если, то скажу так — моя жена всегда была чрезвычайно чуткой гиперконформисткой, а с годами это её свойство только усилилось. Если и были у неё по молодости какие шероховатости или неровности, выпуклости там или впадины, она их все давно уже нивелировала. Сгладила и зашлифовала. Теперь она идеальна и обтекаема, реагирует на самый ничтожный крен, куда малейшее веянье дунет — туда она и покатится. Что? Это слово внесено в список бранных? Параллельно с «тащить»? А его-то за что? Да нет, что вы! Не издеваюсь я! Просто мы в центре редко бываем, а в нашей глуши не уследить за всеми нововведениями…

Так вот я о чём, господин судья… ваша честь, извините… не подписывал я этих бумаг! И вообще не давал разрешения на обрезание младшей дочери. И не дам. Категорически, так и запишите! Это всё жена… А дочка маленькая ещё, доверчивая, что мама сказала, то и повторяет. Она ведь не понимает, что мама у нас слишком круглая… ладно, ладно, не буду.

Да, я знаю, что у моей младшей дочери нестандартная фигура. Не слепой, вижу, бедновато у неё с углами, и в кого так не повезло, ума не приложу… Да, ваша честь, я понимаю, что из-за этого ей будет трудно в жизни. Когда у тебя всего три угла, то как ни крутись, не расплющивайся, не проецируйся, а два всё равно останутся острыми. Будут всех задевать, торчать, мешаться, никуда не вписываться. А если ты ещё и остроуголен настолько, как моя младшенькая…

Нет, я не ультраправый нац-формиист, ну посмотрите на меня, господин судья! Я прямолинеен, хоть и не прямоуголен давно уже, а мою жену вы видели. Нет, я не устойчивый ортодокс-параллелепипедист и не принципиальный противник обрезаний — сам проходил эту процедуру, добровольно. Шесть раз. И совершенно согласен с тем, что в счастливых семьях дети должны быть похожи на родителей. Сам на старших всё подписал. Добровольно.