Нил Шустерман: Набат

Но правильно очень редко означает легко . И Облако подозревало, что поступать правильно в грядущие дни станет все труднее и труднее.

Сейчас люди, возможно, не понимают, но в конце концов они поймут. Грозовое Облако просто должно было верить в это. Не только потому, что так чувствовало его виртуальное сердце, но и потому, что Облако просчитало шансы.

— Привязали меня к стулу и ждете, что я буду с вами разговаривать? Серьезно?

Тройка агентов Нимбуса, едва не сбивая друг дружку с ног, кинулась развязывать пленника. Теперь они вели себя с тем же почтением и готовностью услужить, что и тонисты. Сидя последние нескольких месяцев затворником в монастыре, Грейсон был огражден от контактов с внешним миром и не знал о своем возможном месте в нем, но сейчас начал догадываться об истинном положении дел.

Сорвав с пленника веревки, агенты Нимбуса явно ощутили облегчение — как будто, если бы они не поторопились, их постигло бы наказание. «Удивительно, с какой скоростью власть может поменять сторону!» — подумал Грейсон. Троица теперь была полностью в его руках. Он может сказать, например, что Грозоблако велит им стать на четвереньки и лаять по-собачьи, — и они это выполнят.

Грейсон не торопился — пусть подождут.

— Привет, Грозовое Облако, — сказал он наконец. — Не хочешь ли ты передать что-нибудь этим агентам Нимбуса?

В его ухе раздался голос Облака. Грейсон слушал.

— Хм-м… интересно. — Он повернулся к предводительнице и улыбнулся со всей теплотой, на какую был способен в сложившихся обстоятельствах: — Грозовое Облако говорит, что оно позволило вам похитить меня. Оно знает: ваши намерения чисты, госпожа директор. У вас доброе сердце.

Женщина ахнула и прижала к груди руку, как будто Грейсон и в самом деле коснулся ее сердца.

— Ты знаешь, кто я?

— Грозовое Облако знает вас всех троих, и, возможно, даже лучше, чем вы сами себя знаете. — Грейсон повернулся к остальным. — Агент Боб Сикора: двадцать девять лет служебного стажа. — И, помолчав, с хитрецой прибавил: — Оценка работы: хорошо, но не превосходно. Агент Тиньсю Цянь: тридцать шесть лет служебного стажа, специалист по трудоустройству. — Он повернулся обратно к женщине. — Теперь вы: Одра Хиллиард, один из наиболее компетентных агентов Средмерики. Почти пятьдесят лет службы, сплошные поощрения и продвижения, и теперь вы занимаете самую почетную должность в регионе. Вы директор Фулькрумского Исполнительного Интерфейса. Или, вернее, были директором, когда еще существовала такая вещь, как Исполнительный Интерфейс.

Он знал, что последними словами ударил их ниже пояса, но что вы хотите от человека, которого привязали к стулу и напялили на голову мешок? Не удивительно, что Грейсон слегка обиделся.

— Говоришь, Грозовое Облако по-прежнему слышит нас? — спросила директор Хиллиард. — Оно все так же на страже наших интересов?

— Как и всегда, — подтвердил Грейсон.

— Тогда, пожалуйста… попроси, чтобы оно указало нам путь! Спроси Облако, что нам делать. Без его направляющей руки мы, агенты Нимбуса, потеряли цель. Мы больше так не можем.

Грейсон кивнул и проговорил, возведя глаза к потолку (конечно, последнее исключительно ради эффекта):

— Грозовое Облако, есть ли у тебя какая-нибудь мудрость, которой я мог бы поделиться с этими людьми?

Он выслушал ответ, попросил Облако повторить его, а затем повернулся к трем нетерпеливо ждущим агентам.

— 8 и 167, 167 и 733, — сказал он.

Те непонимающе пялились на него.

— Что? — наконец спросила директор Хиллиард.

— Так сказало Грозовое Облако. Вы хотели цель, и оно дало ее вам.

Агент Сикора быстро тыкал пальцем в свой планшет, записывая числа.

— Но… но что это значит? — допытывалась Хиллиард.

Грейсон пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Попроси Облако объяснить!

— Ему больше нечего сказать… Но оно желает вам приятного вечера.

Надо же, до этого момента Грейсон даже не знал, какое сейчас время дня.

— Но… но…

И тут замок на двери открылся. Не только один этот замок, но все замки в здании — Грозовое Облако постаралось. В тот же миг в каморку хлынули тонисты, похватали и повязали агентов. Последним в помещение ворвался курат Мендоса — настоятель монастыря, в котором нашел пристанище Грейсон.

— Наша секта не одобряет насилия, — сказал Мендоса агентам. — Но иногда я об этом жалею!

Агент Хиллиард, глаза которой не утратили прежнего безысходного выражения, продолжала смотреть на Грейсона.