Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Трудно сказать, что это были за камешки, — артефакты неведомой цивилизации или нечаянный дар природы, которая способна на любые чудеса, но одно можно сказать твердо — эти камешки изменили историю Земли и отдельных ее представителей. Жаль, что приматам пингвины их больше не продают.

Но мир никогда уже не будет прежним.

И это тоже факт, с которым всем нам предстоит смириться.

Только старый джинн Омар Юсуф ибн Хоттаб мириться с этим не хочет. Целыми днями он взволнованно бродит по пещере, повторяя бесчисленно:

— Где они? Где?

Устав от неизвестности, он принимается барабанить сухонькими кулачками в камень, отгораживающий его от свободы. Камень этот держит его в пещере не хуже заклинания царя Соломона — кому-то из ластокрылов достался топаз, исполняющий и это желание.

Омар Юсуф ибн Хоттаб знает, что ему не освободиться, ведь он пытался это сделать много и много раз. Он просто пытается привлечь к себе внимание, а когда это ему удается, джинн раздраженно кричит:

— Отдайте мои сокровища! Слышите? Отдайте мои сокровища!

Юсуфа Омара ибн Хоттаба можно понять, ведь он почти полвека ковырял пролетающие метеоры.

Иногда к нему прилетает его брат — Гассан Абдурахманн ибн Хоттаб. Этот джин по своему могуществу превосходит находящегося в заточении Юсуфа Омара. К тому же он окончил среднюю школу и Московский инженерно-физический институт, а ныне работает в закрытом научно-исследовательском институте, которые в России секретности ради именуются «ящиками». Гассан Абдурахманн ибн Хоттаб знает вздорный характер своего брата, поэтому он успокаивает его, говоря, что любое заключение никогда не бывает вечным и наступит день, когда они вместе отправятся в Италию, чтобы понежиться в лаве вулканов Этна или Везувий. Возможно, что однажды этот день и в самом деле настанет. Но это будет совсем иная история.

Жалость сковывает сердце мое. Бедный, бедный Юсуф Омар ибн Хоттаб!

Лучше всего его поймут только те, кто хотя бы неделю провел в заточении, питаясь сырой несоленой рыбой. Боже упаси, я не призываю вас производить над собой эксперимент. Ни к чему хорошему это не приведет. Проведение экспериментов над людьми у нас прерогатива государства. Живите как хочется. Главное — живите. В конце концов, любая жизнь — хорошая она или плохая — это все тот же эксперимент, только мы об этом не догадываемся до своего смертного часа.

Это мы последнее время знаем, кто такой Куригара, читали и Столярова, выпивали с Завгаром, некоторые путешествовали по великой русской реке, знаем, где имело место Сталинградская битва (некоторые даже помнят, кто в ней победил и кого), а отдельные лица даже слышали о Сталине и знают, что это был нехороший человек — что-то среднее между Соловьем-Разбойником и Синей Бородой.

Обломно мотаться в такую погоду! ( англ., сленг ).

Сплошная невезуха ( англ. ).

Поживем — увидим ( англ. ).

Умру, если не похмелюсь! ( англ. )

Упились вдрызг ( англ. ).

Ну и хреновый день! Паршивее не бывает ( англ. ).

На прощальные слова капитана Жора послал его в баню и пожелал провалиться.

Пежетуха — печь жидкого топлива под поэтическим названием «Апсны», ибо изготавливалась в Абзахии ( полярн. жарг. ).

Каэшка — комплексная антарктическая экспедиция.

И не только их! Чуть ниже рассказывается о безобразном поведении в Антарктиде пингвинов, которых называют аделями. В свете устойчивой клептомании пингвинов даже история с похищенным спиртом, и та обретает известную достоверность. Но, думается, что бедных птиц надо все-таки понять и простить — морозы в Антарктиде достигают семидесяти градусов по Цельсию. Разумеется, ниже нуля.

Если цивилизация развивается, то при любом раскладе в обществе появляются правители, жрецы, торгаши, солдаты и работяги. Чуть позже появляется прослойка. Законы социума подобны природным — они универсальны, только не все это, к сожалению, хотят понять. Отсюда и случаются революции.

«Высокий прыжок» ( англ. ).

И это доказывает, что любое живое существо можно достать. Даже пингвина.

Чайка-ворюга. Обитает в Антарктиде.